Тесть несколько раз водил туда Рахима и сам готовил плов. Плов у него получался отменный. Каждая рисинка — что жемчуг. Тьфу ты! Проклятый жемчуг не выходит из головы.
Тесть был дома. Он стоял на складной лестнице и обертывал бумагой кисти зреющего винограда — от птиц. Увидев зятя, осторожно спустился вниз.
— Добро пожаловать, сынок! Здоровы ли сваты?
— Здоровы. Передают привет… — механически отвечал Рахим, мучительно думая над тем, как приступить к тому, ради чего приехал. — А где же мать?
— За хлебом пошла. Сейчас придет. Ну, как там… в Ташкенте?
Рахим Саидов понял, что хочет услышать старик. После поминок он собрался было ехать в Ташкент — хотел зайти в милицию и узнать, не найден ли убийца его дочери. Рахим тогда отговорил его, пообещав. что сам зайдет и обо всем узнает. Не хотелось ему, чтобы старик пережил все заново.
Рахим рассказал о своем сегодняшнем посещении милиции.
— Они интересовались знакомыми Мунис…
— Какими знакомыми? — спросил Убайдулла-ака.
— Которых я не знал, — проговорил Рахим, пряча глаза.
— У нее разве были такие?
— Наверное, были… Мне очень в это не хочется верить, отец, но это так. И в милиции хотят выяснить, у кого она была в тот день. Я рассказал все, что знал.
— А как же иначе, правильно сделали. Выпейте-ка чаю, не волнуйтесь. — Убайдулла-ака снял со стоящего на хантахте чайника стеганый колпак и налил в пиалу чаю.
Кажется, наступил удобный момент, чтобы начать главный разговор.
— Я приехал, чтобы вместе подумать, — ответил он.
— Ну…
— У Мунис обнаружили дорогие вещи. Очень дорогие. Перстни, серьги… Мне показали их. Я этих вещей прежде у нее не видел. Где она могла взять эти вещи? Может быть, ей мать подарила? И еще… дома я нашел вот это.
Рахим положил перед тестем нити жемчуга. Старик долго разглядывал ожерелье.
— Почему же вы у нее не спрашивали, где взяла?
— Спрашивал. Сказала, что это подделка и стоит копейки.
Убайдулла-ака нервно мял бороду. Да, было над чем поразмыслить. Еще ребенком его дочь, бывало, своего не упустит. В этом она была копией матери. У матери она переняла страсть к тряпкам, украшениям.
Узнав, что дочь собирается замуж за ташкентца, Убайдулла-ака обрадовался. «Пусть поживет вдали от матери, самостоятельная жизнь пойдет ей на пользу», — решил он. Долго пришлось спорить с женой, убеждать. Наконец она сдалась.
Рахим ему сразу понравился. Он радовался за дочь — она была надежно пристроена. Но размышлял порой о том, что Мунис надо бы мужа властного, который смог бы крепко держать ее в узде.
Видя, какой заботой и вниманием Рахим окружил свою жену, старик еще больше полюбил своего зятя. Когда завязывался разговор о жизни, редко случалось, чтобы он не похвалил Рахима. А жене советовал: «Скажи дочери, такие мужья на дороге не валяются. Деньги — это нужная вещь. Но на свете есть кое-что и подороже денег: честь, ум, культура. А знает ли дочка твоя о существовании таких понятий?..» — «Вай, как не совестно говорить такое о собственной дочери! — возмущалась жена. — Молодая, вот и хочется ей одеться. А того, о чем вы толкуете, тоже в моей доченьке предостаточно. Если сложить в мешок, завязать не сможете!»
Много слов — то же, что лишний груз для ишака. Убайдулла-ака не любил лишних слов. Знал: если жена разговорилась, трудно ее остановить. И умолкал. Появилась хозяйка. Как она изменилась! Рахим встал, пошел ей навстречу.
— Рахимджан, добро пожаловать, сынок!
Теща обняла его и, уткнувшись лицом в грудь, всхлипнула.
— На какие черные дни я обречена! Хорошо, что вы приехали. Я словно доченьку увидела!.. Вай, доченька моя! В какую комнату ни зайду, голос ее слышу, веселый смех, сердце мое так и замирает. Может, это все неправда, а, Рахимджан?!
— Правда. К сожалению, это правда.
— А преступников-то еще не нашли, — вмешался Убайдулла-ака. — Сегодня Рахимджана вызывали…
— Что мне с того, что их найдут? Доченька-то моя все равно не воскреснет. — Мать снова заплакала.
Убайдулла-ака положил перед ней ожерелье.
Старушка вздрогнула и растерянно заморгала глазами.
— Чье это?
— Твоей дочери.
— Мунис? У нее не было жемчуга. Или, может, вы купили? — обернулась она к зятю.
— Сама…
— Он же стоит больших денег! Где она их взяла?
— А ты не давала? — спросил Убайдулла-ака.
— Вай, что вы! Откуда у меня такие деньги? А в чем дело? — забеспокоилась она, видя, как разволновался муж и еще больше понурился зять.