Выбрать главу

Но Саид-ака решил ни о чем сына не спрашивать. Если сочтет нужным, сам откроется.

— Мунис… отец, оставила мне солидное наследство…

— Какое наследство? — не понял отец.

— Золото, жемчуг… Вот, — Рахим Саидов вынул из кармана ожерелье и положил перед отцом.

Он не собирался рассказывать им правды. Хотел придумать другую причину. Но, представ перед отцом, отказался от своего намерения — отцу он не мог врать. Незачем, собственно, скрывать. Родители жены знают, товарищи знают, милиция знает. Рано или поздно дойдет до отца.

Решив так, он переборол стыд.

Саид-ака не притронулся к жемчугу.

— Он принадлежал Мунис. Я не покупал.

— Значит, у нее водились деньги?

— Откуда! Даже на трамвай у меня клянчила.

— Клянчила? — удивился Саид-ака. — Разве вы не держали деньги вместе?

— Свою зарплату я почти целиком отдавал ей. Себе оставлял десятку и всегда говорил ей об этом. А ее зарплаты я никогда не видел и не интересовался ею.

— В таком случае она могла и сама купить.

— А вам известно, сколько это стоит? Тысячу рублей!

И в милиции лежат ценности на такую же сумму.

— Какие ценности? — насторожился старик.

— Серьги, перстни! Моей зарплаты, если за год собирать, и то не хватит.

— Ты хочешь сказать… у твоей жены кто-то был?

Старик не щадил самолюбия сына. Рахим сделался пунцовым.

— Ездил в Коканд, чтобы узнать…

Саид-ака несколько минут безмолвствовал, устремив острый взгляд на мерцающий перед ним клубок жемчуга.

— Ты плохо поступил, сынок. Зачем ездил к сватам?

У них и так горя хватает! Разве нельзя было с нами посоветоваться?

Рахим оправдывался. Он поехал, чтобы узнать, не дарили ли ей родители эти драгоценности. Но Саид-ака возразил: все равно это нехорошо. Рахим сейчас понимал — отец прав. Он не должен был травмировать стариков. Разве они велели дочери ступить на стезю позора? Как ни верти, а виноват он один, Рахим Саидов. Его передернуло от неприязни к самому себе.

Мать на большом глиняном блюде принесла плов.

— Вчера мы с отцом и глотка чаю не могли сделать. Хороший сын так не поступает. Мог бы сестре сказать, где останешься… — Вдруг она увидела жемчуг: — Что это?

— Добро твоей невестки, — буркнул Саид-ака.

— Это же жемчуг.

Рахима-апа опустила блюдо на хантахту и взяла ожерелье в ладони.

— Я ни разу не видела на ней его. Недавно купил?

Рахим взглянул на отца. Тот еле приметно кивнул.

— Да, — ответил Рахим.

— Не судьба была бедняжке его носить. А красивый-то какой… — запричитала мать.

— Ну-ка, Рахим, принимайся за еду, остынет, — сказал отец, сменив разговор. — Со вчерашнего дня небось голодный? Бери, бери, сынок.

Рахим был благодарен отцу. Он потянулся за пловом. Впервые за последние дни он почувствовал голод и стал есть с аппетитом. Ему нравилось, как готовила мать. Она была отличной стряпухой. Каждое ее блюдо имело свой неповторимый вкус. Когда Рахим поел, отец спросил:

— Сейчас на работу? Пойдем вместе.

— А вы куда? — удивилась Рахима-апа, увидев, что и Саид-ака поднялся.

— Схожу-ка на свой комбинат…

— Про путевку узнайте, — наставляла Рахима-апа.

Саид-ака у калитки, пропуская сына вперед, спросил:

— Что думаешь делать, сынок?

Рахим пожал плечами.

— Работать надо, сынок, за работой человек забывается. А того… преступника… его и без тебя разыщут. Ты меня понял?

— Понял, отец.

Он радовался тому, что отец рядом и что говорит с ним ласково. Хорошо, что они есть у него, мать и отец. Около них становится легче на сердце.

Рахим поехал на работу немного успокоенный. В воротах института встретил директорскую машину.

Сулейман-ака открыл дверцу:

— Вызывают в ЦК. — Лицо его было строгое. — Препаратом интересуются.

— И что вы скажете?

— Что скажу? Скажу, что через неделю будет готов.

— Недели хватит, — сказал Рахим Саидов, подумав.

— Ну, вот и хорошо. Прошу, Рахимджан, ты, пожалуйста, лично проследи. — Сулейман-ака с доброй улыбкой похлопал Рахима по руке. — Тебе лучше находиться в институте, в своем коллективе. Ну ладно, я поехал.

На проверку воздействия препарата на вилт в тепличных и естественных условиях ушло более года. Эксперименты все еще не закончились. Но уже вступили в завершающую стадию. Несчастье выбило Рахима из колеи. Хорошо, что есть Хафиз — золотые у него руки! Рахим Саидов последние испытания и лабораторные опыты переложил на него. И вот — результаты. Кажется, обнадеживающие. Не случись беды, Рахиму, может, уже удалось бы завершить работу.