Кто-то похлопал его по плечу, а перед носом появился… ну, судя по запаху, открытый пузырек с Антипохмельным. Кстати, очень вонючим. А потом раздался виновато-досадливый голос Поттера:
— Да пей же ты! Коньяк и виски не дам.
Почему? Видимо, этот вопрос как-то отразился на его лице, потому что Гарри ответил:
— Потому что твой мини-бар закрыт на какие-то хитромудрые запоры и заклинания, а где ещё достать алкоголь, я не знаю, тем более в школе.
А зелье откуда?
— А зелье стояло на каминной полке, видимо ты сам его заранее приготовил.
Так, я не понял… Поттер что, читает мои мысли?
— Зачем мысли? У тебя на лице всё написано. Читай не хочу. Папа, зелье пить будешь?
Слово «папа» подстегнуло воспоминания и частично протрезвило. Северус заставил себя сесть, трясущейся рукой взял откупоренный флакончик и опрокинул его себе в рот. Жуткая смесь перечной мяты и полыни обожгла язык и наждаком продрала гортань, возвращая ясность и трезвость уму. Нервно передернувшись, Северус, прищурив глаза, глянул на Гарри, стоявшего рядом с диваном, тот с любопытством смотрел в ответ. После недолгого молчания Гарри поинтересовался:
— Давно хотел спросить. Ты плохо видишь?
— Зрение у меня не идеальное, не стопроцентное… — уклончиво ответил Северус. Вздохнул и в свою очередь спросил:
— Ты не сердишься?
— За что? — искренне поразился Гарри. Северус снова вздохнул и неопределенно повел рукой, мол, за это, и вообще, я в первый раз так напился. Гарри понимающе покивал, сел рядом, зарылся под бок и затих. Северус тоже застыл, боясь спугнуть моменты доверия домашнего и ласкового мальчика. Посидели, помолчали. Потом Северус тихо спросил:
— Кто ещё кроме Регулуса и… Сириуса знает об этом?
— Моя тётя знает и один мой друг, Джон Уайт, он маггл и далеко.
— И как нам быть? — против воли вырвалось у Северуса. — Минерва не поймет. Она на стенку залезет, когда узнает.
— А Рона кондрашка хватит! — согласно подхватил Гарри, прекрасно понимая отца.
И снова они надолго замолчали, грустно прикидывая сложившееся положение. Молчать? И как долго они смогут хранить эту тайну ото всех? Да и надо ли держать это в секрете? Не в силах прийти к чему-то одному, они растерянно смотрели друг на друга. Наконец Северус неуверенно спросил:
— А что бы посоветовал мудрый Залзан?
— Он бы посоветовал идти вперед и не заморачиваться, — без раздумий ответил Гарри.
— То есть пустить всё на самотек? — уточнил Северус. Гарри лишь плечами пожал. Отец вздохнул, встал и направился в уборную приводить себя в порядок. Минут двадцать спустя он вышел, вытирая волосы полотенцем и обнаружил Гарри возле шкафа, тот рассматривал корешки книг за стеклянными дверцами.
— Что-то ищешь? — спросил, подойдя.
— Да, про Патронусов. У тебя нету?
— Почему? Есть… — Северус, оставив полотенце на шее, открыл дверцу и достал с верхней полки толстую книгу в черном переплете. — Вот. Здесь есть подробный раздел про Патронусов. А что, профессор Грюм непонятно объясняет?
— Да нет, он-то понятно объясняет, просто мне своего Патронуса спря… э-э-э… скрыть надо. У него форма подозрительная.
— Неужели василиск?! — притворно ужаснулся Северус, театрально хватаясь за грудь. Гарри засмеялся. Отец улыбнулся и, посерьезнев, тихо спросил:
— А кто у тебя? Какая форма у твоего Патронуса?
— Дракон… — виновато шепнул Гарри.
Северус только присвистнул. Да-а-а уж, шикарный Патронус у парня, нечего сказать. И впрямь подозрительная форма.
— Его никто не видел, только я! — зачастил Гарри, нервно глядя на него. — Я его в пустом классе вызвал, поэтому никто и не знает о нем. Папа, ты не знаешь, Патронусов можно сменить?
Северус отметил, что Гарри как-то уж больно привычно зовет его отцом и спросил:
— Ты давно про меня знаешь?
— С конца января. Примерно в то время тётя Петунья получила письма из Южной Америки от Сириуса. Кстати, а я понял, почему он ко мне не особенно рвался, он-то знал, что я не сын Джеймса Поттера. А значит, и как крестник я ему не родной.
— Это его не оправдывает! — гневно возразил Северус. — Крестник не всегда может быть родным, и обязанности крестного он должен был исполнять в любом случае.
— Знаешь, а мне на него плевать! — запальчиво крикнул Гарри, внезапно обидевшийся на Сириуса. Северус, поняв его чувства, сгреб мальчишку в крепкие объятия. Гарри, громко пыхтя, сначала попытался вырваться, но потом затих, успокоенно замер в надежном кольце отцовских рук. Зарылся лицом в распахнутый на груди черный халат и вздохнул. Негромко пробормотал:
— Так что там с Патронусами?
— А ничего. Зачем его прятать? Пусть все видят твоего необыкновенного Патронуса.
— А у тебя он есть?
— Да. Лань. Лили-лань, Патронус твоей матери.
В этот день была суббота, и никто не мешал им быть вместе целый день, правда Гарри всё-таки пришлось сбегать на обед-ужин, перекусить и себя народу показать, мол, здесь я, никуда не делся, не теряйте. Так же прошло воскресенье и все последующие выходные. Гарри теперь регулярно исчезал на все выходные и на все вечера после ужина до отбоя. Гермиона голову не ломала, она училась, посещала все доступные уроки и старательно зубрила домашние задания. Невилл и Драко — аналогично. И только бездельник Рон что-то пытался вызнать — куда и зачем пропадает Гарри? Несколько раз попытался проследить за ним, но это было довольно сложно, ведь у Гарри была мантия-невидимка. Пробовал по звуку определить, но только ещё больше запутался — шаги невидимого Гарри стихали то в направлении каморки Филча, а то и вовсе в направлении выхода из замка. А на улицу Рон не мог выйти. Начиная следить за другом, он как-то забывал накинуть на себя верхнюю одежду, куртку там, шапку. Да и Гарри был постоянно начеку, ловко обдуривал рыжего шпиона. И бегал по своим секретным делам то в подземелья, то в лес, навещая отца и дракона. Свои секретики Гарри очень берег, особенно про последнего, понимал, что тайну разумного дракона нельзя открывать до поры до времени. Волшебный мир не готов к этому, ведь если голая послушная лошадь всего лишь вызвала сенсацию и пару скандалов в определенных кругах в огромном маггловском мире, то один Мерлин ведает, что может произойти, если маленький, ограниченный мирок колдунов и магов узнает страшную правду о драконах.
Бесплодный шпионаж Рона продлился аж до октября, а там стало как-то и не до того — приехали гости, дорогие да заморские. Встречали их всем Хогвартсом. Выстроились почетными шеренгами на ступенях и целых полчаса дрожали и стучали зубами от холода, пока с небес не спустилась огромная синяя карета, которую волокли двенадцать совершенно кошмарных лошадей — ростом со среднего слона, масти паломино, золотисто-желтые с белыми гривами, спину каждой лошади венчала пара громадных крыльев. Они были бы красивыми, если бы не свирепое выражение их морд, оскаленные пасти, выкаченные красные глаза и грозное пыхтение вкупе с клубами пара, вырывающимися из их раздутых ноздрей. Гарри уже разбирался в лошадях и сразу понял, что к этим коням подходить нельзя, они смертельно опасны. Пассажиры синей кареты тоже произвели впечатление, шестнадцать тоненьких блондиночек, мальчик, исполняющий обязанности кучера и грума, и их внушительная, трехметрового роста директриса — мадам Олимпия Максим.
Ещё полчаса дрожи и зубовного стука, и в центре Черного озера возник второй предмет ожидания. Сначала что-то громко забурлило и забулькало, как будто из гигантской ванны вынули затычку. Потом со дна озера всплыли и звонко лопнули большущие пузыри, а вслед за ними показалась грот-мачта с марсовой площадкой, затем гроты и реи, а следом и весь корабль. Он был похож на “Летучего Голландца”, такой же жуткий и потусторонний, как и все затонувшие корабли, весь в ракушках, иле и… Гарри с содроганием пригляделся к морским клопам, обильно покрывающим гнилые доски корабля-утопленника. Тьфу ты… эти маги точно без голов, не могли использовать продырявленную свежую лодку? Обязательно надо было поднимать со дна морского затонувший столетия назад старинный парусник? Надеюсь, клопы передохнут в пресной воде озера, а не приживутся-адаптируются к пресной же водичке и в старой бедной Англии не начнется какая-нибудь экологическая катастрофа. Судя по ужасу на лицах, об этом подумали не только магглорожденные, но и чистокровные волшебники сообразили в том ключе, случайные уроки Гермионы не пропали даром.