Апрель вздохнул, задумчиво подышал теплым дыханием на сосульки, чтобы те побыстрее начали таять, и неспешным шагом двинулся на север, чувствуя, как в затылок ему жарко дышит нетерпеливый Май, следующий за ним с юга. Под пятой апрельского следа вспух и влажно лопнул талый наст, из трещинки робко выглянул наружу нежно-зеленый росток и, осмелев, выпрямился, источая медовый аромат. Следом за храбрым первопроходцем выглядывали из земли всё смелее и смелее, всё больше и больше таких же храбрецов, такие же, как он — первые подснежники…
====== Двадцать седьмая глава. Жутковатый третий тур ======
Заросли тиса, кипариса и самшита были посажены очень кучно, да ещё и разбавлены кустиками можжевельника. Кроме того, ветер и птицы нанесли семена папоротника из ближнего леса. Конкуренция в мире растений довольно жестка, если не сказать свирепа. Если кто вылез первым из почвы под солнышко, то это законное место он уже никому не уступит и будет безжалостно давить и душить всё, что растет вокруг него. Тис, самшит и кипарис дружно рвались вверх, к небу и солнцу, жадно впитывая ультрафиолет и углекислоту, которую скрупулезно выщипывали из окружающего воздуха, в свою очередь выбрасывая в атмосферу ненужный для них кислород. Такая вот издевка от природы — мы дышим отходами жизнедеятельности растений…
Можжевельник и папоротник, случайно затесавшиеся в иностранные поросли, тоже сражались за свою жизнь, отвоевывая себе пространство и свет, молча и старательно распихивая соседей.
К чему всё это, с чего эта глава начинается с ботаники? Да с того, что вышеперечисленные растения растут и борются за свое существование на поле для квиддича, стадионе при Хогвартсе. И мало того, что их посадили в определенном порядке и в нужных направлениях, так ещё и ускорили их рост магически. Посеянные осенью прошлого года семена благополучно пережили зиму и дали всходы весной. И теперь все эти тисы, самшиты и иже с ними росли слишком быстрой для их природы скоростью. Ну, магам, понятно, всё равно, им главное, чтобы всё побыстрей выросло, а на Законы природы им глубоко начхать. Фотосинтез — дело невидимое и поэтому таинственное, оно проходит мимо глаз посторонних, но не для самых растений. А если учесть, что тис и самшит ядовиты… мне остается только руками развести. Маги вообще лояльны к ядовитым травкам, всяким там тентакулам, дьявольским силкам и прочим. Так вот, ускоренные магией ядовитые растения развили бешеную деятельность и за какие-то два месяца вымахали до шестнадцати футов, подавив безобидные можжевельники и папоротники. Те, в свою очередь, сражаясь за место под солнцем, как и следовало ожидать, мутивировали, и их, в общем-то, не в чем винить. Это маги недосмотрели. И теперь при виде некоторых растений у любого палеоботаника гарантированно случится инфаркт, особенно при виде папоротника. Безобидный маленький травяной кустик превратился в древовидный папоротник, мощное и раскидистое дерево с пышной папоротниковой кроной. А теперь припомним, что оно когда-то защищалось от динозавров… ей-богу, мне уже жаль чемпионов.
Квиддичное поле расположено неподалеку от замка, на голой каменистой равнине, которую слегка облагородили зеленым газончиком, вокруг замка, как известно, находятся горы, чьи склоны густо поросли вереском и камнеломкой, возле самого Хогвартса лежат озеро и лес, тот самый, Запретный.
Третий тур из-за быстрого роста лабиринта перенесли на месяц ранее. То есть с двадцать четвёртого июня перепланировали на двадцать четвёртое мая. Почему? Да просто у болгар каникулы начинаются в июне и к этому сроку они должны были разъехаться по домам. Ну а раз лабиринт готов, то чего резину тянуть. Это бедные англичане почти до конца июня учатся, и Гарри едва-едва поспевал на каникулах на дни рождения Дадли, которые начинаются каждый год и всегда двадцать третьего июня.
Пронесся май, неся с собой летнюю жару, зеленую траву на лугах, почки на ветвях деревьев, первые робкие цветки и… экзамены. Ох эти экзамены… писать-писать-писать, читать-читать-читать. И заучивать, заучивать, заучивать всё снова и по-новому. Дрожал горячий воздух на горизонте, танцевала в косых лучах мошкара, вертолетиками летали над озером стрекозы, стрекотали в траве цикады, абсолютно не обращая внимания на разбросанные там-сям тела студентов, которые компенсировали свою занятость тем, что внаглую принимали солнечные ванны, замаскировав их занятиями на свежем воздухе. А как ещё можно-то? Правильно, только так, взять учебники-пергаменты, прихватить пару бутылок тыквенного сока и вперед, на солнышко, загорать и учиться. И конечно же, у всех были свои излюбленные места — Гермиона любила сидеть под раскидистым дубом на берегу озера, Драко и Невилл там же, но с другой стороны ствола, в глубокой впадине меж корней. Кребба и Гойла часто видели в опасной близости от Гремучей ивы, любили они пощекотать нервы дереву, сидя и близко, и в то же время в недосягаемости. Дерево дрожало, бесилось, временами тянуло ветви-плети к наглецам и… бессильно оставалось стоять на месте, сожалея о том, что оно не Энт.
И… ах да, не ищите Гарри, его здесь нет. Любимое место Гарри было в загоне Серени и Марии, и сейчас он находился здесь, сидел на лапе дракона, положив на колени учебник по зельеварению. Рядом с Серени вытянулась красавица Мария, перед ними свернулся кольцами старый наш знакомец — василиск Залзан, а на каменной изгороди во всю длину растянулась леди Ума, девушка-химера, она же сфинкс. Прислонившись к груди Серенгети, Гарри заучивает наизусть состав одного рецепта для контрольного урока. Он только начал, и состав его очень удивил:
Толченая крапива — 0,07 гран.
Желчь броненосца — полторы унции.
Волос из хвоста фестрала — 0,88 гран.
Тертый коготь мантикоры…
Тут Гарри прервался и уставился в синее небо, откровенно боясь читать дальше… черт знает, что за снадобье из всего этого варят.
— Коготь мантикоры можно заменить моим… — подала с изгороди голос леди Ума. Гарри с улыбкой глянул на неё и покачал головой:
— Да нет, спасибо. На практике мы будем варить уменьшающее зелье, а там, к счастью, совсем другой состав.
— Ладно… — грудным голосом протянула сфинкс и опустила голову на лапы.
Вы помните, как Седрик ещё перед первым туром нашел Гарри перед клеткой сфинкса? Помните? Так вот, логично предположив, что раз у существа человеческая голова, то и говорить оно должно по-человечески, рассудив так, Гарри и обратился к ней, как человек к человеку. Обратился искренне, по-честному, и девушка-сфинкс так же искренне и честно отозвалась. Зовут её Ума, родом из Египта. И в солнечном Каире она жила на воле. От последнего факта Гарри пришел в ужас и проникся к пленнице всем своим мальчишечьим сердцем. И даже рискнул открыть клетку. С тех пор и началась их странная дружба… Навещая драконов, Гарри по пути заходил за Умой, выпускал её, и дальше они шли по тропинке вместе. И забавна была реакция волшебников, которые присматривали за сфинксом.
— Люди-и-и! Это ужас, конец света-а-а!!!
— Что такое, Арти, успокойся, говори толком…
— Сфинкс сбежал!
Паника, вопросы, неверие. Бегут проверять…
— Тьфу ты, Арти! На месте она, вот, сидит, смотрит. Ты сколько медовухи выпил, Арти?
Неделю спустя снова:
— Народ, а сфинкс-то того, опять сбег…
— Куда сбег, когда? Я её только что кормил.
Спор затягивается надолго и вскоре народ запутывается — то ли он сбежал, то ли он на месте. Опять бегут проверять.
Лабиринт темно-зеленой стеной стоит перед ними, перед тремя чемпионами. У каждого из оружия только волшебная палочка. И немножко опыта за плечами. А ещё у них одна цель на всех — дойти до центра лабиринта и первым прикоснуться к хрустальному кубку, итогу соревнования. Хрустальный кубок Трех Чемпионов и мешок с тысячью галлеонов — их награда и конец Турнира. Свисток судьи, и трое участников хорошим кроссом бегут ко входу. Сначала Седрик, Виктор и Флер рысят по прямой, по центральному зеленому тоннелю до первой развилки трех дорог. Потом их пути расходятся, Виктор бежит прямо, Седрик сворачивает в правый ход, а Флер, соответственно, в левый.