— Уж не завел ли он кого-то страшного?..
— Ага, — фыркнула Гермиона. — Вон, кентавры уже разбегаются.
Все нервно переглянулись. И высунулись во все окна на этой стороне башни, пытаясь рассмотреть домик Хагрида и опушку леса за ним. Что же там такое-эдакое завелось, что даже гордые кентавры покинули лесные дебри и запросились под защиту замка?! Да-да, кроме Флоренса в окрестностях Хогвартса, в частности на берегу озера, в последнее время часто видели кентавров. Они появились вслед за Флоренсом, но на близкий контакт пока не шли. Притихшие ребята разошлись по своим факультетам, урок хоть и сорвался, а всё же заставил их всех задуматься.
На следующее утро Гарри до завтрака вышел к леваде почистить и приласкать Даса. Угостив его сухариком, юноша принялся водить вдоль тела щеткой, а по той скребницей — вж-жжих по шерсти, ш-шшварк по скребнице, и снова вжих — шварк, вжих — шварк… Занятие очень упоительное, Гарри с головой ушел в него, погрузился по самую нирвану и ничего вокруг уже не замечал. Здесь и сейчас существовали только он и конь. Так что голоса, раздавшиеся поблизости, были для него полной неожиданностью, Гарри замер, поднял голову и невольно прислушался.
— Ну, Флоренс, нашел, кого к Хагриду послать?
— Нет, Гербери, не нашел, в школе нету друзей Хагрида. К нему некого посылать.
— Что, совсем? А директор? Он тоже не друг?
— А директора я даже не видел, — Флоренс стукнул по земле копытом. — Он не показывается в зале.
— Надо было тогда спросить, когда он тебя нанимал.
— Да что ж теперь-то… я думал — найду друзей Хагрида и пошлю их к нему.
Гарри с любопытством высунулся из-за коня и посмотрел на кентов, те стояли на склоне холма, совсем рядом с хижиной и левадой, белый тобиано — Флоренс, а вороной, очевидно, Гербери. Кенты тем временем тоже заметили Гарри и замерли, нерешительно глядя на него. Подумав, Гарри вежливо обратился к ним:
— Доброе утро, сэры, я вас не заметил, простите. А что вы хотите передать Хагриду?
Вороной бородатый дядька переступил ногами, потом шагнул к Гарри и протянул руку для рукопожатия:
— Здравствуйте, молодой человек, меня зовут Гербери Бэйн, и нам нужна ваша помощь.
— Я уже понял, меня зовут Гарри, чем могу помочь? — юноша крепко пожал руку кентавру.
— А вы друг Хагрида? — настойчиво спросил тот.
— Это так важно? — озадаченно уточнил Гарри.
— Да, мистер Гарри, только друг сможет убедить Хагрида в том, что его план не работает.
— Это… такое послание?
— Да.
— Ну… друзьями нас едва ли можно назвать, он наш учитель и всё такое, но, скажем так, я знаю, куда нажать, чтобы в чем-то его… убедить. А ваше послание не может быть поточнее?
— Нет, мистер Гарри, просто передайте Хагриду, что его план не работает.
— Да, — вставил Флоренс. — Лучше ему оставить попытки.
— Оставить попытки? — затупил Гарри.
— Да, потому что его план не работает, — снова повторил Гербери Бэйн. — Мы сами пытались ему втолковать это, но он нас не слушает. Зациклился на своей задаче.
— Но… что Хагрид пытается сделать? — тревожно спросил Гарри.
Оба кента бесстрастно и равнодушно смотрели на него, наконец Флоренс тоном больного лорда произнес:
— Мы уважаем Хагрида за его бескорыстную любовь ко всем живым существам, поэтому не выдадим его тайны. Но Хагрида нужно привести в чувство. Его план не работает. Скажите ему это, мистер Гарри Поттер. Удачи вам.
Сказав это и поставив последнюю точку в разговоре, кенты синхронно развернулись и, задрав хвосты, поскакали к лесу. Проводив их взглядом, Гарри повернулся к коню, взял его за белую морду и заглянул в карие глаза, после чего, поглаживая широкий лоб, недоуменно спросил:
— Ты что-нибудь понял, Дас?
Конь не ответил, но повел ухом в сторону, а потом и голову повернул, косясь на домик Хагрида, Гарри автоматом глянул туда же и увидел, как открылась дверь и на крыльцо вышел хозяин. Сильно хромая и кренясь на бок, он кое-как спустился с крыльца и поковылял вдоль стеночки с очень грустной скоростью, по шагу в минуту. Безотчетно Гарри подошел ближе, силясь рассмотреть его лицо и начиная понимать, что лица-то и нет — был сплошной кровоподтек, синяки, раны и царапины, на месте глаз два вздутия, как у боксера после двенадцатого раунда. А по тому, как он бережно придерживался за бок, было кристально ясно, что у бедняги сломаны ребра. Гарри попятился, понимая сейчас только одно — он не желает знать, что за опасный монстр завелся в лесу, что оказался способен переломать кости полувеликану Хагриду.
====== Сорок первая глава. Не в характере... ======
На завтраке Гарри рассказал Гермионе и всем, кто слушал, о плачевном состоянии Хагрида, все озадачились, задумались и, как полагается в таких случаях, принялись гадать — что же это за чудище такое агрессивное, что нападает на беднягу и от души поколачивает его?
— А вдруг соплохвост? Ну, уцелел один, да?
— Да не-е-е… вроде всех уничтожили. Драконы точно ни одного не пропустили, всех испепелили.
— А может, он снова… ну, вывел?
— Да зачем?! Хагрид сам рад был от них избавиться, мне брат рассказывал.
— Мантикора?
— Какая мантикора? Ты следы от когтей видел? Там раны… как от боксера в тяжелом весе…
— Так, может, он того… подпольным боксом занимается?
— С кем?! С мадам Максим?..
— А, точно, эх, какая версия была.
Всё это было очень интересно, но, к сожалению, совершенно бесполезно, голову можно ломать как угодно бесконечно долго, можно состроить тысячу и одну версию и всё равно не догадаться. Кто и почему нападает на Хагрида, так никто и не додумался. Придумали только проследить за ним да узнать наконец, но… Да, вечно это «но» выскакивает в самый неподходящий момент. А может, наоборот, оно как раз вовремя приходит, охлаждает горячие головы? На этот раз — но Хагрид уходил в Запретный лес так рано… аж в пять часов, а в это время нормальные люди предпочитают сладко поспать. А студенты себя считали нормальными, правда Рон было вдохновился одной идеей, которую и озвучил:
— Гарри, а почему бы тебе не проследить за Хагридом, раз ты и так рано встаешь.
Но рыжего умника быстро спустили с небес на землю:
— Рональд Уизли! Тебе не стыдно?! Посылать Гарри одного в лес на встречу с неведомым чудовищем!
А послание кентавров Гарри всё-таки честно передал Хагриду.
— Хагрид, я не знаю, что ты задумал, но меня попросили передать тебе, чтобы ты оставил эту затею, твой план не работает, в чем бы он ни заключался.
— Ага, Гарри, ага… знаю, тебя Флоренс прислал. Он славный малый, этот Флоренс, только не знает он, чего говорит. Всё у меня получается, вот оно как!
Гарри с сомнением посмотрел на заплывшие глаза Хагрида, на свежие раны и кровоподтеки и вздохнул. В конце концов, Хагрид — взрослый мужик и сам отвечает за свои поступки, у него своя голова на плечах, правда, безмозглая, но своя, пусть он ею и думает. Нравится ему ходить избитым, так пусть и ходит, ему-то что… и вообще, каждый сходит с ума по-своему! Вот только…
— Хагрид, а оно… э-ээ, твое существо для остальных-то безопасно? Ну, в смысле, на нас не нападет? Учти, если что, ты с работы вылетишь.
— Есть вещи поважней, чем сохранить работу, — явно бравируя, ответил Хагрид, хотя руки его при этом слегка задрожали. — Ты насчет меня того, не волнуйся; иди себе, он парень-то ничего.
Из этой белиберды Гарри уяснил две вещи: во-первых, Хагрид от своего плана не отступится, а во-вторых, он маленько проговорился, сказал «парень», значит существо, которое он где-то прячет — мужского пола.
А за рабочее место Хагрид, похоже, и вправду не цеплялся, так, исполнял обязанности лесничего, убирал навоз крупных животных и помет мелких зверушек, кормил, поил, менял подстилки. Вот и сейчас — забрал из сарайчика помет нарлов и унес к теплицам в компостную кучу, а профессор Граббли-Дерг привлекла внимание остальных к уроку. Сейчас они изучали нарлов, странных зверьков, по виду ничем не отличающихся от обычных ежей, но закатывающих дикую истерику при виде простого молока. Жуткие скандалисты. Профессор дала задание — отличить их от ежей, ну ребята и начали, налили молока в блюдечки, поставили в загончик, забрали из ящиков колючих зверушек и пустили к молоку. Ну, ежики парнишки милые, пофыркивая, деловито потопали к блюдечкам, окунули свои рыльца в белую вкуснятину и давай лакать. Тут бы их ребятам и похватать, пока понятно, кто где, да вот вишь ты какая штука — жалко их стало, молочко же пьют… ну и замешкались, любуются милашками-ежиками, а тут и нарлы подоспели. В отличие от ежа нарл не топает и не фыркает, ходит тихо и без звука. Добрались, значит, они до молока, понюхали. Не поверили, глаза у всех круглые и очень-очень удивленные, недоверчиво переглянулись, понюхали ещё раз. Это же… МОЛОКО, мать вашу!.. И вцепились в ежиков. С визгом и воплями. Что тут началось… Ежики хоть и любят молочко, но являются хищниками, зубки у них очень острые, а челюсти крепкие, сильные, как раз настолько, чтоб гадюку да ужа удержать, задавить и скушать. Так что нарлам тоже досталось. Стояли ребята над загоном и растерянно смотрели на мини-Бородино противоборствующих армий — нарлы против ежей, в воздухе летают клочья шерсти и иголок, песок и брызги молока, послужившего камнем преткновения и яблоком раздора. И понимали — капут уроку, теперь совсем не разобрать, где еж, а где нарл. Профессор Граббли-Дерг, флегматично дымя трубкой, поставила всем самый низкий балл — «тролль».