— Слушай… а подари мне его!
Гарри закашлялся. Драко отвесил Рону крепкий подзатыльник:
— Осади своих гиппогрифов, рыжий бездельник! Крысы вообще-то денег стоят.
Гарри отдышался, пересадил Пита с колен на плечо и возразил:
— Он не мой питомец, меня дедушка попросил за ним присмотреть. Поэтому я не могу его тебе отдать, Рон.
— Какой дедушка? — не понял тот. — Разве у тебя есть дедушка?
Гарри разозлился — ну ни капли такта в этом рыжем обормоте! — смерил Рона уничижительным взглядом и прорычал:
— Есть дедушка, есть. Карлус Поттер.
— А разве он не помер? Я слышал, что все старшие Поттеры от драконьей ос… — договорить он не успел. Разозленный Гарри впечатал свой кулак в веснушчатый нос рыжего кретина и… ох, какое же это облегчение, вмазать в чью-то рожу от всей души! Иначе говоря, Рону не повезло, он просто попал под горячую руку, Гарри же ещё до этого был взвинчен, так и хотелось обо что-нибудь почесать кулаки, но птичку жалко. Так что Рон, можно сказать, удачно подвернулся, начал говорить бестактные гадости… вот и нашелся выход для гнева. Нос был безнадежно сломан, и темная кровь брызнула фонтаном, заливая грудь и руки, которые потрясенный Рон прижал к разбитому лицу. Регулус судорожно сглотнул, ясно отдавая себе отчет в том, что было бы, возьмись Гарри за него. Драко хмыкнул, колданул Анапнео и Экскуро, после чего поднял Рона за шкирку и вытолкал из купе. Что интересно, тот не стал рваться обратно, а благоразумно убрался прочь. Сев на место, Драко проговорил больным голосом:
— Ну никогда этот идиот газет не читает! Иначе бы давно знал о фарфоровом заводе «Поттер, Блэк и ко», недавно открылся ещё один в Аргентине.
При этом Гарри бросил пронзительный взгляд на Регулуса, от которого тот стал ещё меньше и спрятал голову под крыло. Потому что больше некуда, он — не страус и песка в купе нет. Но Гарри, к счастью, уже отвел душу, так что бедолага феникс благополучно доехал до Хогвартса целым и невредимым, не считая нескольких погибших нервных клеточек.
По прибытии студенты как-то не сразу заметили, что в Большом зале произошли кое-какие перемены, проголодавшиеся вусмерть студиозусы сначала хорошенько наелись и только потом соизволили посмотреть по сторонам и запоздало поздороваться с педсоставом и директором. Вот только… Дамблдора-то на месте не оказалось, вместо него на месте директора в середине восседал совершенно незнакомый мужик. Тот, дождавшись внимания к своей персоне, поднялся с массивного дубового стула (а где золотое кресло, вечный атрибут всех директоров Хогвартса?), оперся руками о столешницу, обвел прозрачно-серыми глазами замерший зал и негромко сообщил:
— Здравствуйте, ребята, меня зовут Карлус Поттер. Я ваш новый директор и преподаватель истории. Профессор Биннс будет развеян в ближайшие выходные, прочие призраки, желающие упокоиться, могут присоединиться к ритуалу.
Замолчал и сел. А в зале продолжала висеть ошарашенная тишина, многие даже челюсти потеряли. Ну, их, наверное, можно понять, да? Уезжая на каникулы, они видели привычного до оскомины Дамблдора с его вечной серебряной бородой, приезжают с каникул, а тут такое… куда старый директор делся?
А тут по проходу между факультетскими столами ещё и псина пробежала. Здоровенная черная зверюга, похожая сразу и на ньюфа, и на волкодава, с горящими желтым огнем глазами, тяжелой рысью протрюхала к профессорскому столу, обогнула его и, пройдя к директору, уселась на пол, вывалив алый язык и на целых два фута возвышаясь над столом. Ступор был полнейшим. И внезапно раздавшийся детский рев был полной неожиданностью для всех. Студенты и профессора повскакали с мест и завертели головами в поисках источника детского горя. Оказалось, плакал Юан Аберкромби, его окружили, принялись утешать, вытирать слезы и сопли и спрашивать, спрашивать, спрашивать… Наконец Юан проикался-прорыдался и более-менее смог объясниться:
— Это та самая черная Лэсси. Я к бабушке в Эдинбург ездил и по дороге в Шотландию видел эту собаку… я гостил у бабушки две недели, а когда обратно поехал, та собака всё ещё бежала в том же направлении. Я просил папу купить ей билетик… шмыг… а папа сказал, что он не знает, куда кон-кре… конкретно билет покупать… — тут мальчишка повернулся к Карлусу, шмыгнул мокрым носом и обвинительным тоном высказал ему свои претензии: — Нехорошо, дядя директор, бросать верную собаку и уезжать на другой конец света!
Ох, что это за уморительное зрелище было — стоит на лавке мелкий пацан, трясет пальчиком перед лицом пожилого джентльмена и что-то строгонько выговаривает ему, а тот стоит над ребёнком, внимательно-терпеливо слушает наивную детскую ругань и вытирает платком свое покрасневшее не то от гнева, не то от смеха лицо. А когда Юан исчерпал все свои доводы и выдохся, директор мягко сказал:
— Мистер Аберкромби, на тот момент у Колина не было хозяина. Я встретил его во дворе заброшенного дома в Литтл Хэнглтоне, пёс был ничей и с охотой пошел ко мне жить, когда я его позвал. Я назвал его Колином, так в Шотландии называется черная масть.
Как ни странно, но такое развитие истории железнодорожного бродяги мальчика очень успокоило. Он заулыбался, несмело погладил пса, шепнул ему: «Привет, Колин», и спрыгнул с лавки. Карлус повернулся было к столу, собираясь вернуться на место, но тут подала голос чем-то возмущенная Минерва МакГонагалл:
— Простите, сэр, но я наотрез не понимаю, зачем развеивать почтенного профессора Биннса! Он много лет преподавал у нас Историю и имеет более чем почетный стаж, его послужной список…
Карлус поднял руку, прерывая её гневную речь:
— Пока я здесь директорствую, в моей школе не будет «сосунов», как я называю всех тех призрачных мерзавцев, которые высасывают энергию и силы из живых людей. А здесь не просто люди, здесь дети! И я не допущу, чтобы какие-то дохлые твари вредили малышам.
Минерва злобно посмотрела на него и решила придраться и к собаке:
— А псина тут зачем? Сроду собак в Хогвартсе не было и… и… и не будет!
Гарри даже в ухе почесал и вклинился:
— Простите, а Клык с Пушком не собаки, что ли?
Минерва развернулась к нему:
— А вам, мистер Поттер, я посоветовала бы держать при себе кулаки! Это не дело, устраивать маггловский мордобой и разбивать лицо товарищу.
— Ах, он това-арищ… — скабрезно протянул Драко, шлифуя ногти о воротник мантии. — А я-то думал, кто же он такой наивный, утверждающий, что дедуля Поттер помер от драконьей оспы?..
Минерва покраснела, раздувая ноздри, как взбесившийся бизон, огляделась, нашла в толпе Рона и гневно осведомилась:
— Это правда, мистер Уизли?!
Судя по виду, тот уже мечтал провалиться сквозь пол. М-мерлин, так опозориться! Директор же… блин…
Фехтование преподавать начали только шестому и седьмому курсам, так как юноши к этому возрасту полностью сформировались и могли удержать-сбалансировать тяжелые рапиры. Младшие разобиделись и устроили бунт, который удалось подавить обещанием создать и для них дуэльный клуб, но с одним условием — шпаги у них будут деревянными! Да хоть из веточек, ура!
Учителя фехтования звали странно — Лагун. Не имя, не фамилия, а так, не пойми что… но лягался он знатно, такие антраша и пируэты выделывал, мастера балета и те обзавидуются.
На уроки рисования и географии рванули все, от желающих отбоя не было. Все хотели красиво рисовать и знать страны мира. Рисовальщика звали Скорпиус Хамелеонус, а географию начал преподавать… Квиррелл. Да-да, он самый, подлечился, поправил здоровье и вернулся в Хогвартс. Зная, что он когда-то вел уроки маггловедения, попечители предложили ему пост географа. Что ж, со своей новой задачей Квиррелл вполне успешно справлялся, свой предмет хорошо знал и интересно преподносил. А Драко влюбился в учителя рисования и твердо решил назвать его именем своего сына, когда тот у него родится. А что, звучит! Скорпиус Малфой! Признанными и лучшими художниками на этом потоке оказались Гарри Поттер и Дин Томас. Ещё довольно сносно рисовали сестры Патил, правда в своей, восточной манере, но это такая ерунда…
Уроки этикета вела Гризельда Марчбэнкс, древняя бабка, уже просто рассыхающаяся от старости, но бо-о-одрая… Девочки, как те мышки, плакали, кололись, а воспитательный кактус послушно грызли — запоминали, в какой руке держать ложку-вилку-нож, учились отличать десертную вилочку от рыбной, носили на голове тяжелые книги для выправления правильной осанки. Гарри, припомнив кое-что, предложил задействовать лошадей, в качестве примера и доказательства сводил к загону и показал, как красиво он смотрится верхом на Дасе. Девчонки в него тут же влюбились (в Гарри, а не в коня!) и всем скопом кинулись было писать домой папам-мамам с просьбой прислать в школу лошадей. Напоминаю, в Англии половина населения занимается разведением скаковых лошадей для всяких Дерби, Аскотов и прочих Нью-Маркетов. Гарри покачал головой, окликнул и, остановив их, напомнил торопливым дурам, что лошади, вообще-то, живые, им нужна конюшня и левада, а верховой ездой они могут заняться дома, на каникулах. Девочки скуксились и капризно спросили, а зачем он их соблазнил своей красивой рыцарской осанкой? На это Гарри только рукой махнул и резонно заметил, что летом им теперь будет чем заняться.