Левое заднее колесо подпрыгнуло, наехав на ногу мертвого брюнета, правое глубоко вдавило в песок брошенный рыжеватым боксером автомат. Стрелку пришлось посторониться, чтобы набирающая скорость машина его не сбила. Послышался гулкий удар, когда пыльный стальной бампер ударился о дюралевый нос моторки. Лодка сползла с берега, закачавшись на воде крошечной, окруженной тростниковыми зарослями бухточки, а машина остановилась у самой кромки воды, почти сразу по ступицы задних колес погрузившись в рыхлый, пропитанный влагой песок. Двигатель продолжал работать, стеля над мелкой волной сизый, знакомо пахнущий бензином дымок из выхлопной трубы.
Перешагивая через разбросанные по берегу тела и оружие, на ходу убирая в наплечную кобуру пистолет, стрелок спустился к реке и, по щиколотки войдя в воду, забрался в лодку. Мотор два раза чихнул и взревел, лодка развернулась, описав дугу, задрала нос и, волоча за собой пенные усы, двинулась вверх по течению. Когда она вышла на середину реки, стрелок один за другим с натугой поднял и, перевалив через борт, выбросил в воду тяжелые ящики.
Оглашая низкие берега ровным гулом мотора, спугивая гнездящихся в зарослях тростника птиц, которые то и дело целыми стаями поднимались оттуда и начинали с сердитыми криками кружить над водой, быстроходный катер двигался вниз по течению Припяти. Пластиковый корпус легкого суденышка был покрыт аэрографией, рисунок которой довольно удачно имитировал освещенную солнцем мелкую речную волну. Такой «водоплавающий» камуфляж, когда-то имевший сугубо утилитарный, практический смысл, с некоторых пор превратился в обычное украшение: на борту конфискованного у контрабандистов катера гордо красовалась эмблема речного патруля. Нашивки с такой же эмблемой виднелись на рукавах камуфляжных курток двоих мужчин, что с удобством расположились на мягких дерматиновых сиденьях. Здесь, на вверенной их попечению территории, они были полновластными хозяевами; здесь им некого было бояться и не от кого прятаться – напротив, все живое на этих зараженных радионуклидами землях, за исключением разве что волков да расплодившихся в неимоверных количествах диких кабанов, обходило их десятой дорогой. Здешние места стремительно дичали, природа отвоевывала у человека то, что он когда-то у нее отнял и чем не сумел правильно, по-хозяйски распорядиться, и тут, на безлюдье, имея в руках оружие, а за плечами – непререкаемый авторитет закона, действительно, легко было почувствовать себя настоящим хозяином округи.
Над рекой, почти касаясь воды острыми серповидными крылышками, стремительно проносились стрижи. Мошкара, за которой они охотились, с едва различимым за треском двигателя стуком разбивалась вдребезги о плоское ветровое стекло катера. Ветер крепчал, на середине реки волны уже украсились пенными гребешками, небо над северо-западным краем горизонта приобрело угрожающий черно-синий цвет – надвигалась гроза, которую с точностью, в данном случае представлявшейся явно излишней, предсказали синоптики. Мелкая волна коротко, зло била в днище, заставляя лодку подпрыгивать, мелкие брызги оседали на одежде и лицах, так что временами было трудно понять, начался практически неизбежный дождь или еще нет.