— И как же поймать и сохранить что-то настолько же красивое, манящее и яркое, но которое должно просуществовать лишь мгновение?
— Ты не сможешь сделать этого.
До того, как Макс может сказать что-то еще и продолжить разговор, который заведет нас в сложную ситуацию, и покончит с тем удивительным, что произошло между нами, я наклоняю ее лицо к своему и прижимаюсь губами к ее губам. Мгновенно она издает мягкий стон.
Черт. Да. Это моя девочка.
Я притягиваю ее ближе, когда ее язык сталкивается с моим, как будто пытается захватить его в плен.
Вы знаете, я целовал сотни девушек, но этот поцелуй единственный, что ощущается необъяснимо восхитительным.
Она обхватывает пальцами мой затылок, прижимая меня ближе к своим губам, к своему телу. Мой член мгновенно отвечает взаимностью на ее действия. Проклятье. Если мы не остановимся сейчас, я опрокину ее на траву прямо здесь.
Как будто услышав мои мысли, она отстраняется и поднимается на ноги. Затем серьезно заявляет:
— В машине будет лучше.
Я киваю с улыбкой и следую неспешно за ней, в то время как она специально поддразнивает меня, покачивая бедрами.
Дерьмо.
Я поправляю свой член, который болезненно упирается в джинсы. Открываю дверь машины, что кажется мне практически невыполнимой задачей, потому как вся кровь, по-видимому, устремилась к моему члену. Оказываясь внутри, Макс перебирается и усаживается верхом на мои колени, прижимаясь спиной к рулю. Не теряя времени, она вновь решительно накрывает своими губами мои, от ее напора я ударяюсь головой о спинку кресла. И я полностью теряю себя от опьяняющей ласки ее языка.
Черт. Это как наркотик, к которому я пристрастился. Чем сильнее я пытаюсь бороться с этим, тем сильнее в итоге я начинаю нуждаться в нем.
Я проскальзываю руками под ее джинсовую юбку и сжимаю ее задницу своими ладонями. Макс на мгновение разрывает поцелуй и с ее губ срывается нежный стон. Преисполненный решимости услышать его снова, я сминаю пальцами ее ягодицы и получаю тот же результат — еще один протяжный стон. Макс снова обрушивается на мои губы и в это же время руками скользит под мою рубашку, царапая мою грудь, и мы углубляем поцелуй. То, как сплетаются наши языки, самая потрясающая связь на земле. Я привык после нескольких поцелуев переходить сразу к делу. И всю эту хрень с прелюдией, я обычно пропускаю, но с Макс… Я бы никогда не смог пропустить этого.
Черт. Я мог бы кончить от одного этого дерьма.
Вдруг ее руки начинают возиться с моим ремнем, и я точно понимаю, куда это приведет. И я хочу этого. Я хочу, чтобы Макс объезжала мой член, выкрикивала мое имя, скользила неспешно вверх и резко опускалась до основания, чтобы я был глубоко в ней. Мгновенно, будто дублируя мои мысли, член начинает болезненно пульсировать от картинок, которые рисует мое сознание.
Не здесь. Не сейчас.
Отстраняясь, я прижимаюсь своим лбом к ее, мои глаза остаются закрытыми, дыхание вырывается из груди тяжелыми вздохами.
Черт возьми, я на самом деле тяжело дышу. Как какая-то паршивая собачонка. О, и не нужно начинать отпускать свои шуточки про собак.
Озадачившись, Макс шепчет:
— Что случилось? Я слишком тяжелая?
— О, господи, нет. — Я поднимаю голову, пальцами поглаживая ее голые ноги. — Просто…
— Нет презерватива?
— У меня всегда есть презерватив.
— Недостаточно места?
— Макс.
— Потому что мы могли бы всегда перелезть на заднее сидение.
Я касаюсь своей рукой ее щеки, чтобы привлечь внимание.
— Максимус.
Я опускаю руку, и с тяжелым вздохом она спрашивает:
— Да?
Я смотрю в ее глаза, которые смотрят на меня с затаенной в глубине надеждой. И я понимаю, что она также желает этого, как и я.
Чтоб меня, потому что это только усложняет все то, что я хочу сказать. Бл*дь, я не хочу медаль за это. Я хочу гребанный трофей.
— Не здесь, Макс.
— Тогда на заднем сиденье?
— Нет. Не здесь, Макс, — подчеркиваю я так, чтобы она поняла, что я имею в виду — не в моей машине и не сегодня.
Ее плечи тяжело опускаются, и она приводит себя в порядок, сидя на моем возбужденном до предела твердокаменном члене, горячий жар, который я чувствую от ее киски, говорит мне о том, что ее желание насквозь пропитало тонкие кружевные трусики.
Неважно. Я хочу чертов Суперкубок за все это дерьмо. Интересно, они организуют такие бои за звание чемпиона по воздержанию от самого горячего секса?
Я заправляю прядь волос за ее ухо, желая стереть этот разочарованный взгляд с ее лица.