– Ну что, герой, отдохнул немного после вчерашнего? – спросил его бодрый голос. – Восстановился?
– Федор Филиппович? Чем обязан в такую рань?
– Ну, повидать тебя хотел, поблагодарить за успешно выполненное задание. Мы ведь этих гадов уже месяц пасли и все никак не могли подобраться.
– А может, позже поблагодарите?
– В десять, – сухо сказал генерал. – Разговор есть.
– Что ж, понял, – удрученно пробубнил Слепой. – Буду. Если в пробку не попаду.
– Ну все, жду.
Глубоко вздохнув, Глеб решительно отбросил одеяло и отправился в ванную. Холодный осенний воздух, обдав его из окна на кухне, мигом согнал остатки сна.
О том, что за дело ему придумал полковник, Глеб пока даже и не думал. Он привык решать проблемы только по мере их появления.
Припарковавшись на стоянке, Глеб вышел из своей «хонды», чтобы немного размяться. Стояла великолепная золотая осень – любимая пора года Сиверова. Время, когда хотелось отрешиться ото всех насущных дел.
Времени было около десяти. Московские улицы в этот утренний час, когда все работающие уже добрались до своих контор и офисов, на удивление пусты, лишены обычной суеты. Вдыхая полной грудью свежий воздух, Глеб медленно шагал мимо Центрального дома художника.
Возле входа явно что-то происходило. Рядом с огромным плакатом, на котором была изображена корова с надписью «Россия» (Глеб сразу понял, что проходит выставка современного искусства), суетилось человек двадцать разношерстной публики – суровые юноши в камуфляже, бабушка в странной шапке-чепце и дяди интеллигентного вида. Все они дружно галдели, причем с таким энтузиазмом, что понять, о чем речь, было решительно невозможно.
Впрочем, Глеб даже и не пытался. Окинув толкучку быстрым безучастным взглядом, он размеренно продолжал движение. Но бабушка в чепце догнала его и всучила какую-то листовку.
– Вот, посмотрите, что эти изверги вытворяют! – тут же запричитала она. – Россию, матушку нашу, как корову рисуют! Правильно Сталин делал, стрелять таких надо.
Сиверов вежливо поблагодарил за листовку, кивнул якобы в знак согласия и, не произнеся ни слова, чтобы не вызвать ненужных дебатов, двинулся дальше.
Перед тем как отправить листовку в ближайшую мусорку, он прочитал первые пару строк:
«Российские Боги смотрят на нас со страниц подлинного «Слова о полку Игореве». Встань, Русич, защити свою землю от жидохристианского издевательства…»
Дальше Глеб читать не стал. Ему этот бред был совершенно не интересен.
…Тем временем Сиверов как-то незаметно для самого себя добрался до нужного места – неприметного здания во дворах широкой улицы.
– Ага, явился не запылился, – Потапчук был явно не в настроении.
Глеб молча прошел к столу и опустился в кресло. Генерал молча проводил его взглядом.
– Пыль вчерашним дождиком смыло, Федор Филиппович, – серьезно сказал Слепой. – Только у меня в башке осталось немного, но это вас не волнует, похоже.
– Ну хорошо, хорошо… – пробормотал Потапчук, – Дельце непростое будет. Зато не пыльное.
– Я весь внимание.
– Ты про это «Слово о полку Игореве» что-нибудь слышал?
– Ну, в школе изучал, конечно. Хотя… сами знаете, как у нас в школах учат.
– Нет, я про другое. Про то, что сейчас якобы нашли настоящее «Слово». Подлинный, так сказать, текст.
– Да, вчера по ящику об этом говорили что-то. Но, если честно, я не в курсах.
– Ладно, расскажу поподробнее. Один ученый… или якобы ученый, кто его знает?.. Он еще с фашистами русскими постоянно якшается… Нашел – или, опять же, якобы нашел…
– Простите, а поточнее нельзя ли?
– Нет, Глеб, нельзя, – отчеканил генерал. – Нету у нас пока ясности по этому вопросу. Потому тебя и побеспокоили.
– Ладно, давайте дальше.
– Так вот. Рукопись этого «Слова», которая… каким-то там веком датируется, выставили на аукционные торги. И вроде бы должны продать в конце этого месяца. В глаза ее пока никто не видел, только издалека. Но однако…
– Хорошо, а я здесь при чем? – не понял Глеб.
– Сейчас, сейчас объясню, – казалось, еще немного и Потапчук рассердится. – Надо выяснить подробности этого дела. И как можно скорее.
– Что выяснить?
– Ну, например, откуда взялась эта рукопись. Фальшивка она или нет. И все такое.
– Мне с моей профессией только такие вещи и выяснять, – пожал плечами Сиверов.
– Да, дружище, именно тебе, – зло сказал генерал. – И если ты думаешь, что это хухры-мухры, фигня собачья, то знай: ты, дорогой мой, сильно ошибаешься.