— Заславский… Вы трезвы? — Томас как будто на другой слой реальности попал. Его предположение прозвучало для Макса оскорбительно, но виду отставной майор решил не подавать, максимум — слегка съязвить в ответ:
— Трезвее стеклышка, господин Абрахамс. О чем нисколько не жалею. Итак, на планете находится заросший джунглями эсминец времен Первой Колониальной. На его борту обнаружены трое в гибернационном[2] сне. Перевезены на базу группы подготовки. Готовятся к реанимации. На борту найденного эсминца обнаружен бортовой регистратор, ведется подготовка к дешифрации записей. Попыток ремонта эсминца и восстановления его бортовых систем не проводилось. Ввиду расположения находки на маршруте трассы «космопорт — море» и на маршруте прокладки трубопровода, внесены изменения в изначальную планировку трассы и трубопровода, приведшие к перерасходу энергии и материалов на сумму семь сотых процента изначального бюджета экспедиции. На данный момент экономия от изначального бюджета экспедиции составляет десять целых и тридцать семь сотых процента, — тон, выбранный Заславским, больше всего походил на уставной. Каковым, в общем-то, и являлся.
— Макс… Вы отдаете себе отчет в том, что вы мне сейчас наговорили? Вы можете себе представить, какие последствия автоматически сейчас вызвали? Заславский, вы в своем уме? — Начальство изволило гневаться, во всяком случае легкие гневные нотки в голосе появились.
— Господин Абрахамс, кажется, я не давал вам повода усомниться в моих психологических качествах. Равно как и в моей оценке ситуации, не так ли? По-моему, господин Абрахамс, за время нашего с вами сотрудничества еще никто не мог сказать, что я так или иначе неадекватно реагирую на внешние факторы, а равно как ни одна медицинская комиссия не приходила к выводу о том, что мое душевное здоровье не позволяет занимать должность начальника экспедиции. Или я не прав? — Ернический тон сменил уставной, Макс начинал злиться.
— Так, господин Заславский, давайте оба успокоимся. Приношу вам свои извинения, не хотел никоим образом вас задеть. Просто… это как-то неожиданно, что ли? Скажите, вы не анализировали саму возможность ремонта этого корабля? Насколько это реально для вас?
— Скорее всего — реально. Группа подготовки располагает необходимыми инструментами и материалами. Тут скорее встает вопрос в экономической целесообразности этого действия. Я не уверен, говоря простым языком, что есть смысл восстанавливать эти руины. На мой взгляд, проще связаться с военным командованием ЕС и отдать этот рыдван им в том состоянии, которое есть сейчас. Кстати, все описание я вам отправил отдельным пакетом, сможете ознакомиться.
— Это исключено, Макс. Начиная со слов «связаться с командованием». Представьте себе, сколько Эствей вложил в колонизацию Светлой. Представили? А теперь представьте себе, что будет, если ЕС получит возможность заявить «право первого» на Светлую. Размер убытков сопоставили? Никакие выплаты похоронных премий и никакие премии от страховых компаний за обнаружение эсминца не покроют ТАКИХ убытков. А наш Совет Директоров при одном только упоминании об упущенной выгоде от эксплуатации планеты хватит инфаркт. Всех сразу и поголовно.
— И что нам теперь со всем этим делать? — Вопрос не был праздным. Фактически командир форматировщиков ставил Томаса перед выбором. От того, что в ответ озвучит Абрахамс, зависела вся дальнейшая работа.
— Господин Заславский, вы хотите слышать мое мнение или официальное мнение руководства отдела колонизации? Кстати, задумайтесь над тем, что, скорее всего, в руководстве отдела найдется человек, который захочет подставить корпорацию под разборки с Евросоюзом. В такой мутной воде всегда можно половить рыбку повышений и кадровых перестановок. Так что я не удивлюсь, если с момента моего доклада руководству отдела до момента прибытия на Светлую консульской миссии ЕС пройдет менее двух суток. Именно столько быстроходные корветы ВКС Евросоюза будут преодолевать расстояние до вашего — да-да, вашего, Макс, — окончания карьеры в Эствей. Моего, впрочем, тоже. Но я сомневаюсь, что вас и вашу группу это утешит, не так ли? — Начальству очень не хотелось конфронтации, особенно в данный момент.
2