— Да не получится нормально его отследить! Леон, ты пойми наконец, нас четверых даже при поддержке с воздуха не хватит! Мы же не оснащены даже для такой загонной охоты, понимаешь? А надеяться, что сам вылезет, да еще и подставится, можно до бесконечности! — Отто все старался объяснить сугубо штатскому Аскерову, что даже трое хорошо вооруженных офицеров не могут проводить операцию, для которой нужен как минимум взвод.
— Стоп! Отто, у него есть лазерник. Лазерник можно отследить, он же с автоматом пеленгации!
— Чем ты его с орбиты отследишь? Да и с чего ты взял, что он так и будет таскаться с этой пукалкой? Он что, по-твоему, идиот? Держи карман шире, Леон, как только он поймет, что по лазернику можно его засечь, — он его скинет на хрен! — Макс тоже не собирался уповать на глупость противника.
— Хорошо, Макс, Отто, вы меня почти убедили, но какого хрена мы делаем на орбите? Что изменилось? — Аскеров попробовал зайти с другой стороны.
— Кай. Теперь в группе минус два человека, понимаешь? Дать сволочи шанс перещелкать нас всех я не собираюсь. Да и транспорт — с примерно пятью тысячами людей — не забыл?
— Кай… Да… — Леон как-то сжался, что ли. Видимо, просто не осознал до сих пор смерть молодого медика, наивного временами, но доброго товарища.
Урмас слушал перепалку молча, выкуривая уже третью сигарету, наплевав на рекомендации доктора Лемке. Дирк внутри себя уже десять раз проклял тот момент, когда форматировщики нашли эсминец, штурмовой унтер очень переживал, что являлся одним из тех, кто притащил тварь на планету. Но в один момент Урмас не выдержал:
— Интересно, а что ему от нас вообще надо? Просто нас перебив, он ничего не добьется, логично ведь? — и осекся, увидев четыре взгляда, уставившиеся на него в упор.
— Хороший вопрос, — осторожно начал Макс. — Но у меня почему-то нет на него ответа. У кого-нибудь есть? Отто?
— Вот так, навскидку, нет.
— Леон?
— Да что тут думать? Ему корабль нужен, скорее всего! И наша гибель для него — побочная цель! Да, желанная, но побочная, это же очевидно!
— Стоп, Леон, стоп. А что ему мешало заполучить корабль, когда покойный капитан Агарис, мир его праху, рванул в слепой? На выходе из слепого — тварь не завладела эсминцем, а залегла в анабиоз вместе с остальными!
— Ага, а зачем ему корабль без навигационных карт и систем? Куда он на нем полетит, в жопу, что ли? — Аскеров удивился вопросу.
— Стоп! Стоп, я сказал! — Макс рявкнул резко, так что Леон аж немного подпрыгнул. Остальные тоже удивленно замолчали, глядя на командира и капитана. Макс явно уловил что-то в прозвучавшей фразе, какую-то мысль, но то ли не был готов ее озвучить, то ли уловил недостаточно крепко. В любом случае, Заславский задумался. Молчал он минуты три, потом спокойным тоном, расставляя слова, произнес: — Так. Кажется, половина решения вопроса найдена. Ему действительно не нужен был корабль без навигационных систем. Ревель?
— Слушаю, капитан, — раздался голос бортового компа из динамиков громкой связи.
— Скажи, есть ли возможность понять, как скоро прекратились попытки взлома твоей бортовой сети?
— Есть. Это было сразу после того, как капитан Агарис сообщил всему экипажу, что мы уходим в слепой прыжок, и навигационная система должна быть уничтожена.
— То есть… Тварь понимает наш язык. И смысла взламывать сеть корабля без навигации не видит. Значит, ему нужны наши звездные карты. Так? — Макс обратился с вопросом не то к Ревелю, не то ко всем остальным, обернувшись и обведя экипаж взглядом. — Кажется, ему надо куда-то улететь. Стало быть, я могу нас всех поздравить.
— С чем?
— Со вторым контактом, Отто, со вторым контактом. Это не рекна, неужели не понятно? Был бы рекной — здесь бы уже их флот ошивался, почти с гарантией. Да и, кроме того, был бы рекной — с огромной вероятностью Агарис не успел бы уйти в слепой прыжок, они поодиночке не летают. Так что у нас еще один контакт, дорогие мои. Причем сразу — агрессивный, значит, дипломатия пока бессильна. Вернее, дипломатия неактуальна, это враг, хоть пока и неизученный. Так что логика совсем проста — его надо не просто обезвредить, а еще и не испепелить при этом. Иначе нам этого не простят наши безопасники.