— Трудно сказать. Чем он со мной занимается — это ясно. Он держит меня про запас. Если его зацапают, он придет ко мне и скажет: «Эй, друг, помоги мне. Я же тебе помогал. Ты же парень честный — или нет?» Но добрую половину информации, которую я узнаю от него, я получаю, просто слушая его треп. Он и не подозревает об этом. А другая половина — да, это, как правило, о ком-то другом, о ком-то, кого он терпеть не может, или о ком-то, кто встал ему поперек дороги и кому он хочет отомстить. Я почти уверен, что он был замешан в этом деле с поляком. Голову даю на отсечение. Я его видел несколько дней назад, мы с ним давно уже не встречались, и вот я ему говорю: «Ну, что, мы все еще друзья, Диллон?» Это было как раз после моей встречи с Эдди Кривопалым на площади. А он завел эту свою волынку о том, как он боится: как он боится со мной говорить, как он боится пойти дать показания перед большим жюри, что все в городе затаились и выжидают. Но, насколько мне известно, ближайшее большое жюри окружной прокурор собирает по делу поляка, и они, как я слышал, выставят там другого парня, Стралники, Страдновски?
— Стравински, — подсказал Уотерс, — Джимми-Кит.
— Полячишка! Ну да, он. Они выставят другого поляка. Но мне-то что за дело до этого процесса? Того полячишку ухлопали два года назад, и меня это уже не волнует. Но мой приятель по этому поводу что-то очень разволновался, и у него прямо гора с плеч, когда я начал расспрашивать его о чем-то другом — точно он наконец-то облегчился после четырехдневной задержки мочи. Так-то я и узнал об этом деле. Он мне все выложил просто так, представляешь, просто потому, что у него от сердца отлегло, когда я перестал его тянуть в суд.
— А кто еще проходит по этому делу? — спросил Уотерс, — По делу об убийстве поляка?
— Целая команда молодцов, — ответил Фоли, — Так я полагаю, во всяком случае. Полячишка всю жизнь занимался только кражами, но стал лениться. Помнишь, они как-то увели со склада «Эллайд сторидж» товара на сто тысяч, а потом кто-то увел у них краденое. Началась страшная война, и шла она довольно долго, пока поляка не нашли мертвым в багажнике «меркюри» в Челси. До меня дошли слухи, что это работа Арти Вана.
— Вот тоже интересный субъект, — сказал Уотерс, — Мне всегда казалось, что Арти Ван совершил куда больше подвигов, чем за ним числится.
— Да, темный субъект, — согласился Фоли, — Насколько я знаю, парень играет без дураков. Пока не пойдет на посадку. Там такие люди обычно начинают ломаться. Но на улице это — железобетонная стена. Я слышал, ему звонили из Провиденса всякий раз, когда надо было выполнить какую-нибудь особенно неприятную работу. Просили Арти Вана отправиться на маршрут. Но это только слухи.
— А не слышал ли ты чего-нибудь о делах между Арти Ваном и Джимми Скализи?
— О совместных делах — нет, — сказал Фоли.
— А вот интересно, ты не думаешь, что эти два банка — дело рук Вана и Скализи?
— Есть такое подозрение. Но меня заботит другое: какова тут роль Эдди Койла.
— Предположим, что Эдди Койл был у них оружейником, — сказал Уотерс. — Но это только предположение.
— Трудно сказать, — ответил Фоли. — Койл — мелкая сошка. Неприятностей от него много, конечно, но в общем-то он мелковат. Что-то мне трудно себе представить, что он тут замешан. Но можно проверить.
— Так проверь, — сказал Уотерс, — А я позвоню в Управление по наркотикам и скажу им, что я тебя на пару недель забираю у них. Они возражать не станут, я думаю.
Глава пятнадцатая
Джеки Браун медленно въехал на «роудраннере» на автостоянку у торгового центра «Фреш понд», нашел свободное место среди верениц автомобилей, встал и заглушил мотор, потом посмотрел на часы. Два пятьдесят восемь. Он открыл бардачок, вытащил кассету и вставил ее в магнитофон. Джонни Кэш запел балладу о Фолсомской тюрьме.
В пять минут четвертого Джеки Браун уже дремал. Коренастый мужчина постучал пальцем по стеклу. Джеки Браун вскинул голову и огляделся. Коренастый подкатил к машине продуктовую тележку с пакетами. Он знаком предложил Джеки Брауну вылезти из машины.
— Где? — спросил коренастый.
— В багажнике, — ответил Джеки Браун.
— Они во что-то уложены?
— В ящик. Большой ящик с старыми газетами.
— Хорошо, — сказал коренастый, — У меня есть пустой мешок. Вот возьми. Потом мы подойдем к багажнику, ты откроешь, а я положу внутрь несколько пакетов. Со стороны будет казаться, что это я для тебя купил. Ты переложишь «пушки» в мешок и положишь мешок ко мне в тележку. Никто на нас внимания не обратит.
— Бабки где? — спросил Джеки Браун.
— Здесь, — сказал коренастый. Он передал ему шестьсот долларов десятками и двадцатками.
— А они настоящие?
— Если окажутся фальшивыми, дай мне знать, я предъявлю претензии своему банкиру. Хочешь пересчитать?
— Нет, — отмахнулся Джеки Браун, — У меня мало времени. Мне надо быть на станции у сто двадцать восьмого шоссе в полпятого. Так что давай поторопимся.
— Не возражаю, — сказал коренастый. Он покатил продуктовую тележку к багажнику.
— А что в твоих пакетах? — спросил Джеки Браун.
— Хлеб. Мужчинам хлеб полезен. Можешь скормить его голубям. Или покорми белочек. Белки любят хлеб.
— Жена тебя заставляет и по магазинам ходить?
— Друг мой, у тебя же мало времени, да и сам я спешу. Потому-то мне некогда рассказывать тебе о всех перипетиях своей семейной жизни. Кроме того, ты мне все равно не поверишь. Я не верил раньше, когда мне рассказывали. И ты не поверишь, если я тебе начну рассказывать. Давай займемся делом.
Джеки Браун открыл багажник. Внутри стоял картонный ящик, набитый газетами. Поверх ящика лежали пять новеньких автоматов «М-16».
— Ну надо же! — воскликнул коренастый.
— Не писай кипятком, — осадил его Джеки Браун, — Это не для тебя. Твой товар в ящике, я же сказал.
— Слушай, Бога ради, засунь это добро в ящик и мотай отсюда, — сказал коренастый. — По-моему, это армейские.
— Точно. Армейские.
— Автоматы?
— Автоматы. Единственная вещь, которая куда лучше автомата, — это «кольт» AP-пятнадцатый. Но эти игрушки тоже неплохие. Хочешь взглянуть?
— Нет! Загружай пакет! — Коренастый поднял пакет с хлебом и положил его в багажник.
Джеки Браун бросил пакет с пистолетами в тележку.
— Ну, все в порядке?
— Положи-ка сверху пару батонов хлеба, — сказал коренастый. — А то вдруг кому-то придет в голову заглянуть внутрь.
Джеки Браун положил на револьверы два длинных батона хлеба с отрубями.
— Здесь девять «тридцать восьмерок» и один «триста пятьдесят седьмой», — сказал он, — Тоже неплохой товар. Надеюсь, ты оценишь мою услугу по достоинству.
— Друг мой, — сказал коренастый. — Всевышний уже занес твое имя в свою золотую книжечку. Я тебе позвоню.
Джеки Браун смотрел, как коренастый катит свою тележку по автостоянке. Потом он исчез за фургоном. Джеки Браун захлопнул багажник «роудраннера» и сел за руль. Мотор взревел. Проезжая мимо автофургона, он увидел, как коренастый захлопывает багажник старенького «кадиллака». Номера он не разобрал. Джеки Браун помахал ему рукой. Коренастый сделал вид, что не заметил.
— Надо думать, скоро я обо всем узнаю, — пробормотал Джеки Браун. — Надо думать, очень скоро.
Глава шестнадцатая
Эдди Койл сунул руки в карманы и привалился спиной к зеленому металлическому столбу, подпирающему аркаду торгового комплекса. Под аркадой стояли в ряд телефонные будки. Женщина за стеклом шевелила губами, словно тщательно проговаривала каждое из сотен произносимых ею слов. Коротышка в золотистой рубашке-«поло» прижимал трубку к уху и стоял с отсутствующим выражением лица. Иногда он что-то говорил в микрофон.
Первым вышел коротышка.
— Извините, что так долго, — сказал он.
— Ничего страшного, — сказал Эдди Койл, — Я тоже подолгу занимаю телефон.
Коротышка ухмыльнулся.
Зайдя в телефонную будку, Эдди Койл бросил в щель десятицентовик и набрал бостонский номер.
— Можно Фоли? — сказал он и, помолчав, продолжал: — Нет, имя я называть не буду. Дайте мне Фоли и хватит дурака валять! Дейв! Ну, наконец-то я тебя поймал. Хорошо. То есть что значит «кто это»? У нас же общие знакомые в Нью-Хэмпшире. Это Эдди. Ну да. Помнишь, тебе нужен был веский повод? Да. Повод есть. Сегодня в половине пятого мальчонка в «роудраннере», цвет металлик, массачусетский номер КХ-4-197, встретится кое с кем на железнодорожной станции около шоссе номер 128. Он продаст им пять армейских автоматов «М-16». Автоматы находятся в багажнике «роудраннера». — Койл замолчал. — КХ-4-197,— повторил он. — «Роудраннер», цвет металлик. Пареньку лет двадцать шесть. Вес сто шестьдесят. Черные волосы, короткие. Бачки. Замшевая куртка. Джинсы — голубые, «левайс». Коричневые замшевые сапоги с бахромой. Обычно носит темные очки. — Койл опять замолчал. — Не знаю, кому он их собирается продать. Если выберешься туда, может, сам и узнаешь, — Койл снова замолчал, — Да уж я думаю. Так ты не забудь, ладно? Видишь, какую новость я тебе выдал, — Койл опять замолчал, — Рад стараться. Мне ж всегда приятно оказать услугу старому другу, у которого к тому же хорошая память.