— Он был женат?
— Да, у него была жена и маленькая дочка. Но зря он женился на этой женщине.
— И вообще зря женился?
— Но особенно на этой женщине. Она дрянь. Самая обыкновенная шлюха.
— Ребенок его?
— Она утверждает, что его. Он на это вполне способен, если вас это интересует. Он мужчина как мужчина.
— Точно?
— Ну, по крайней мере, в этом смысле, да.
— Сколько ей лет?
— Кому?
— Его дочке.
— Вроде бы три с половиной годика.
— Сколько он у тебя прожил?
— Года четыре.
— Значит, он ушел от жены еще до рождения дочери?
— Да, он переехал ко мне.
— Стало быть, ты его увел от жены?
— Ничего подобного. Он сам от нее ушел.
— Но она знала про вас?
— Знала с самого начала. И ничего не имела против. Она была готова принять его, если бы он захотел вернуться, или согласилась бы делить его со мной, если бы он стал настаивать.
— Ей было, выходит, все равно?
— Что вы хотите от женщин? — фыркнул Холман. — Они на все способны.
— Ладно, давай вернемся к тому дню, когда погиб Хендерсон.
— Хендерсон?
— Ну, тот белый.
— А, я читал…
— Это нас не интересует…
— Ну, Джон ушел на работу в четыре. Он обычно работает с четырех до двенадцати.
— Значит, он опоздал?
— Это не важно. В четыре часа там работы мало.
— Как он добирался до работы?
— Обычно ходил пешком. Это недалеко.
— А ты оставался дома?
— Нет, я отправлялся в центр, проверял квартиру босса, покупал что-нибудь на ужин. Джон старался не есть это барахло у себя в закусочной.
— Нежный желудок, да? — хмыкнул Гробовщик.
— Даже не знаю, — пожал плечами Деннис, — Просто я обычно к его возвращению готовил ужин. Тогда я сделал крабы — их мне дал один шофер с Лонг-Айленда, а также блюдо из вареной кукурузы, это очень популярно у нас в Вест-Индии, и окру… — я приучил Джона к окре…
Детективы насторожились.
— Ты из Вест-Индии? — быстро осведомился Могильщик.
— Да, я родился в горах над Кингстоном.
— Ты знаешь многих выходцев оттуда?
— Я? Нет, а зачем они мне?
— А откуда Джон?
— Из Алабамы.
— Ты разбираешься в вудуизме?
— Только не говорите, что это все ерунда. Это вещь серьезная.
— Верю, — отозвался Могильщик.
— Почему она его убила? — спросил Гробовщик.
— Я и сам пытаюсь это понять, — отозвался Деннис. — И Господь свидетель, ничего не могу придумать. Он был совершенно безобидным человеком. Он был как ребенок. Ни о ком плохо не думал. Ему нравилось доставлять другим удовольствие.
— Это точно.
— Он в жизни бы не напал ни на женщину, ни на кого-то, одевающегося как женщина.
— Но он вроде бы терпеть не мог женщин?
— Мне кажется, тут произошла какая-то ошибка, — сказал Деннис. — Либо она приняла его за кого-то другого, либо не так поняла его намерения.
— Какие там намерения! Он просто шел по улице.
— Господи, но что же тогда случилось?! — воскликнул Деннис. — Я просто ума не приложу.
— Они что-то не поделили.
— Он бы не стал с ней воевать. Он бы повернулся и убежал.
— Возможно, но это ему не удалось.
— Да, когда я увидел его в морге, то понял, что она напала на него сзади и ударила ножом так, что он уже не мог толком сопротивляться.
Внезапно он обхватил лицо руками, и его грузное рыхлое тело затряслось в сухих рыданиях.
— Она просто чудовище! — воскликнул он, и слезы покатились у него между пальцев. — Бездушное чудовище! Хуже, чем гремучая змея! Самая настоящая мерзавка! Почему вы не заставите ее говорить? Избейте ее! Растопчите!
Впервые в жизни детективы были сбиты с толку проявлением эмоций допрашиваемого в Стукачином гнезде. Гробовщик даже чуть попятился, от Денниса, словно от какого-то противного червяка. Могильщик машинально убавил свет, но на его шее набухли вены от бессильной злобы.
— Мы не можем до нее добраться. Ее выгораживает Толстяк Литтл.
— Толстяк Литтл?
— Ну да.
— Зачем ему это надо?
— Черт его знает.
— … с ним, — буркнул Гробовщик, — Лучше поговорим о тебе. Как ты узнал, что его убили? Кто-то позвонил?
— Прочитал в утреннем выпуске «Ньюз»… Часов в пять утра. Когда Джон не вернулся, я сходил к его бару. Мне сказали, что его забрали вы, полиция. Вас там хорошо знают. Я решил, что вы отвезли его в участок. Я двинул туда, навел справки у дежурного, но вас там никто не видел. Тогда я отправился обратно в бар, но и там вас не оказалось, потому как вы отбыли оттуда. Я не мог вообразить, что вам от него понадобилось, но решил, что раз он с вами, то с ним ничего не произойдет.