— Артур — хороший мужик, — сказал коренастый.
— Артур — мужик кремень, когда в деле, — уточнил второй, — Но стоит его посадить кое-куда, где у него появляется время для размышлений, он становится опасен. Он любому готов отсосать, лишь бы получить помилование.
— Ну, ты его знаешь лучше, чем я, — сказал коренастый. — Мне он всегда нравился.
— В деле он незаменим. Тут вопроса нет. Я бы и не взялся ни за что, если бы Артур не был с нами. Когда приходишь на место, обязательно или кто-нибудь наложит в штаны, или баба-кассирша начнет орать, или еще что — и тут уж у всех мандраж начинается, так что всегда надо иметь при себе Артура. Сколько помню, ни разу ни одного выстрела не было, когда Артур был в команде. Он просто говорит, что пристрелит любого, кто не будет выполнять его приказы, — и все его слушаются. Верят Артуру на слово. У него вид такой, что смотришь на него и понимаешь: да, этот что говорит, то и делает, так что стой себе и не рыпайся. Только уж потом начинаешь волноваться за Артура. А так можно не беспокоиться. Если только он не подзалетит на чем-либо. Тогда вот риск большой.
— Похоже, я достал тебе «пушки», — сказал коренастый.
— Как у них внешний вид — впечатляет?
— Должно быть, да. Придется выложить за них по семьдесят. Да, вид хороший. Новехонькие.
— Это хорошо. Не люблю идти на дело, когда у меня в кармане «пушка», из которой уже палили неизвестно где. Никогда же не знаешь, что может случиться. Идешь на простое дело, а вдруг прокол — и начинаешь думать: вот дело дрянь, по меньшей мере, «от семи до десяти», в зависимости от того, кто председательствует, а потом выясняется, что они-таки раскопали, что твой ствол ранее фигурировал в перестрелке со смертельным исходом, и на тебя навешивают еще и «незаконное хранение орудия убийства». А ведь это в любом случае дело само по себе опасное.
— Об этом я и думал, — сказал коренастый, — Обычно не люблю таких накруток, но я пораскинул мозгами и решил, что коли этот товар и впрямь хорош, то он и стоит таких денег. А то что-то в последнее время со стволами стало совсем хреново, сам знаешь. Сплошная наколка. Вот паренек мне тут рассказывал: он одному черномазому стал толковать про склад, на который он глаз положил. Понимаешь, встретил он его у бюро по найму — просто искал кого-нибудь, кто мог бы посидеть в тачке, не вызывая ни у кого подозрений. Наликом — сотня, просто посидеть в тачке, и «штука», коли они возьмут то, на что надеялись. Дело было верняк, по его словам, видаки, швейные машинки, стереомагнитолы — все в таком духе. Шикарный товар, который можно было быстро толкнуть. И вот, значит, он этому черномазому и говорит, что ему бы надо разжиться «пушкой», а тот отвечает: ладно, я знаю, где достать классную штучку.
Короче, взяли они в дело этого негра и уже собираются загружаться в фургон, как тот парень спрашивает у негра: «Да, кстати, а ствол-то у тебя есть?» Черномазый отвечает: «Да-да, конечно», открывает пакет — и что же там у него? Здоровенный немецкий маузер, автоматический — помнишь, у них еще такая деревянная кобура, которую можно приладить к рукоятке и использовать как ружье. Шикарная вещь. Ну, ребята все просто отпали. И вот, значит, едут они — «линнвэй», кажется, у них был. А парень-то и спрашивает негра: пушка твоя хоть заряжена? А этот дурень говорит: нет, мол, я его здесь буду заряжать. Достает он обойму, загоняет ее, и тут вся эта гребаная обойма разряжается уж не знаю каким образом — та-да-да! Град девятимиллиметровых пуль все стены изрешетил — народ из этого фургона чуть не в окошки выскочил. Само собой пришлось дело отменить и избавляться от испорченной тачки. Никого не задело — и то хорошо. А на следующий день парень мой пошел опять к этому складу — посмотреть, что и как, и видит: там уже понаехали на грузовиках мелкооптовые продавцы. Первый раз в жизни, говорит, со мной вышла такая наколка. И знаешь, говорит, что у них теперь на этом складе? Одеяла! Сотни, тысячи сраных одеял! А я, говорит, мог взять аппаратуры на миллион «зеленых», если бы не этот мудель-негр со своим маузером. Никогда, говорит, не доверяй черномазым. Никогда — понял? Они тебя обязательно наколют.