― Ты жалеешь об этом?
― Все изменилось. Мы изменились, ― Виолетта пожала плечами. ― Нужно двигаться дальше. Мой мир не рухнет из-за того, что распалась кучка друзей, ― произнося последнее слова, она изобразила пальцами кавычки. ― Раньше мы действительно дружили. У нас были общие интересы, а в последнее время каждый сам по себе. Так что нет. Я не жалею. Это в прошлом, и я не стану переживать. А вот Стас… ― глаза Виолетты опустились к тарелке. ― Он ни за что не перестанет общаться с Максом.
Сейчас из нашей расколовшейся компании со мной обращалась только Виолетта. Конечно же, с Максом и Мариной я вообще не разговаривала, но и Андрей словно забыл про мое существование. Это немного ранило, но не смертельно. Конечно, между мной и Максом он выбрал Макса, потому что они лучше друзья.
Под конец обеда я решилась спросить у Виолетты о Владе.
― Не знаю. Он ушел после второго урока, ― ответила она, и я была благодарна ей за то, что она не потребовала подробностей. Это была не Марина, которой не терпелось знать все и обо всех.
Я надеялась, что Влад придет в парк к пяти, но там его тоже не оказалось. Я ждала где-то полчаса. Может, я перепутала скамейку? Он передумал, или что-то случилось? Или у него дела, а у меня даже нет его номера телефона, чтобы спросить об этом… И почему я вообще так переживаю из-за этого? Почему становится неприятно от мысли, что Влад мог забыть про нашу странную прогулку в парке?
Я не хотела возвращаться домой, поэтому решила позвать Виолетту немного погулять. Она сразу согласилась. Мы встретились у Государственного Эрмитажа, куда я доехала на метро. Затем мы гуляли по Адмиралтейскому району и закончили свое небольшое путешествие на набережной Крюкова Канала.
Я вернулась домой в десятом часу. Как только я оказалась одна в своей комнате, на меня навалилась жуткая тоска и грусть.
Я снова плакала.
Глава двенадцатая
Я с нетерпением ждала наступления вечера, чтобы увидеться с Владом. Странно, но мне так хотелось увидеть его снова. Мы виделись в школе, но не смогли поговорить. Его опять не было в столовой, и Виолетта сказала, что он, как и вчера, ушел после второго урока. Но я успела спросить у него, придет он в парк сегодня, или нет. Он сказал, что придет.
Сегодня был на удивление солнечный день, и тепло октябрьского солнца, конечно же, никогда не сравнится с летним.
В пять часов я ждала Влада на нашей лавочке. В этот раз он не заставил меня долго ждать. Я встретила Эйнштейна, как родного, а он стал лизать мое лицо. Я рассмеялась от щекотки, но отстраняться не стала.
― Мой пес влюблен в тебя, ― с усмешкой сказал Влад.
Я подняла голову, чтобы посмотреть на него. Сегодня он выглядел иначе. В его внешнем виде не было ничего темного, кроме очков. Светлые джинсы, синяя толстовка, белые кроссовки. Простая одежда шла ему куда больше, чем школьная форма.
― И я влюблена в него, ― пробормотала я и поцеловала Эйнштейна в нос.
Пес лизнул меня своим шершавым языком последний раз и отвернулся к хозяину.
― Сегодня светит солнце, ― пробормотал Влад, поднимая голову к небу. Его губы расплылись в улыбке. ― Я чувствую его тепло на своей коже, ― он сделал глубокий вдох. ― Сегодня хороший день.
С глупым выражением лица я наблюдала за ним и думала о том, как он… красив. Я встряхнула головой и выпрямила ноги.
― Давай пройдемся, ― предложил Влад.
― Ладно, ― я пожала плечами.
Мы шли лицом к солнцу, и мне приходилось щурить глаза.
― Куда ты уходишь с занятий? ― спросила я.
― На лечение, ― спокойно ответил Влад. ― Врачи думают, что это как-то поможет мне. Идиоты.
― Тебе никогда не удастся восстановить зрение?
― Нет. Мои глаза ― ненастоящие.
Я нахмурилась.
― Как это?
Влад кратко выдохнул и остановился. Я замерла рядом с ним в ожидании. Тогда он снял очки. Моя маленькая мечта сбылась. Я встретилась с неестественной голубизной его глаз. Приглядевшись, я поняла, что он имел в виду. Глаза выглядели не живыми, словно они были искусственными.
― Это протезы, ― пояснил Влад.
Я беззвучно ахнула и прижала руку ко рту.
― Как это случилось? ― прошептала я. ― Почему у тебя нет… настоящих глаз?
Влад надел очки и пошел вперед.
― Авария, ― только и сказал Влад.
Мое сердце сжалось от сочувствия.
― Мне жаль, ― пробормотала я. ― Когда это произошло?