Женщина, казалось, еще больше удивилась.
― Мы никуда не уезжали, ― сказала она. ― Ты, наверное, что-то путаешь.
Слова застряли где-то в горле. Я смотрела на нее с широко открытыми глазами и пыталась понять, что она только что мне сообщила.
― Как это не уезжали? ― спросила я. ― Но Влад сказал, что вы собираетесь обратно, в Лугу.
Наталья Андреевна нахмурилась и поджала губы.
― Так он ничего не сказал тебе?
― Что он должен был сказать мне? ― я начинала дрожать.
― Он… ― у женщины зазвонил телефон, и в этот момент я прокляла весь мир. ― Извини, ― она достала из сумки мобильник и ответила на звонок. ― Да. Я скоро буду. Не скучай, ― и улыбнулась.
Она говорила с Владом? И где он вообще? Почему он соврал мне о том, что собирался уезжать с матерью из Питера? Если он разлюбил меня, так почему не сказал об этом прямо?! Зачем все так усложнять?
К глазам подкатили слезы, но я не стала рыдать раньше времени.
Наталья Андреевна убрала телефон в сумку и посмотрела на меня.
― Я сейчас очень спешу, Алина, ― сказала она. ― Ты можешь прийти сегодня к нам вечером? Где-нибудь в семь? Я буду там. Надо забрать оставшиеся вещи…
Они куда-то переехали?
Я совсем запуталась.
― Хорошо, ― бессознательно кивнула я. ― Я приду.
Женщина робко улыбнулась и ушла, оставив мне добрую дюжину вопросов.
Я вернулась к суши-кафе, где оставила Виолетту. Она металась у входа и выискивала кого-то в толпе. Меня, скорее всего.
― Вот ты где! ― воскликнула девушка и бросилась ко мне. ― Ты куда убегала?
― Увидела кое-кого, ― туманно отозвалась я.
Я видела его маму. Он в Питере. Он здесь. Он никуда не уехал. Я могу увидеть его. Боже, сделай так, что это произошло как можно скорее.
― Ты купила себе все, что хотела? ― спросила я у Виолетты.
Она неопределенно кивнула.
― Мы можем пойти домой?
Она снова кивнула.
― Мне больно на тебя смотреть, Алина, ― повторила она.
Теперь кивнула я.
Глава девятнадцатая
Я не могла найти себе места, и как только наступило шесть часов, я убежала из дома, села на автобус, чтобы не тревожить Павла лишний раз, и поехала к дому Влада. Я приехала раньше, чем должна была, поэтому мне пришлось ждать Наталью Андреевну у подъезда.
Я гадала, что она мне скажет. Влад зачем-то соврал мне. Надеюсь, на то были серьезные причины, потому что он знал, как я ненавидела ложь во всех ее проявлениях. Даже если она во благо. Ложь ― это ложь.
Я вздрогнула, когда услышала за спиной чьи-то шаги. Это оказалась мама Влада.
― Здравствуйте еще раз, ― с глупой улыбкой на лице сказала я.
― Долго ждешь? ― спросила она. ― Извини, я немного задержалась у Влада.
Я перестала улыбаться. Мне стало интересно, что произошло с моим выражением лица, потому что у Натальи Андреевны оно тоже изменилось.
― Пойдем, ― женщина опустила взгляд к ногам и подошла к двери.
Когда мы зашли в их квартиру, я удивилась. Почти вся мебель отсутствовала, но кое-что из мелочей осталось. И за этими вещами вернулась Наталья Андреевна. Она их заберет и больше не появится здесь. И Влад тоже.
― Вы переезжаете? ― спросила я, хотя это было очевидно.
― Да, ― мама Влада прошла вперед и сказала мне через плечо: ― Проходи. Обувь можешь не снимать. Подожди меня на кухне. Я приду к тебе через пару минут.
― Хорошо.
Я сделала так, как она сказала. Когда Наталья Андреевна зашла на кухню, мы молчали целую минуту. Ни я, ни она не решались заговорить. Я просто не знала, с чего начать. А женщина будто боялась этого разговора.
― Значит, вы никуда не уехали? ― я набралась смелости и задала свой первый вопрос. ― И не собирались?
Наталья Андреевна опустила глаза к полу и вздохнула.
― Нет, ― ответила она. ― И я не понимаю, почему Влад так сказал тебе.
Я тоже, но очень хотела понять. Было бы лучше, если бы сейчас на месте его мамы стоял он, и я бы разговаривала с ним.
― Он сказал, что все расскажет тебе, ― донесся до меня тихий голос женщины.
― О чем он должен был рассказать? ― тут же спросила я.
Наталья Андреевна закрыла глаза и издала судорожный вздох.
― Он умирает, Алина, ― произнесла она.
Два слова.
Достаточно всего двух слов, чтобы окончательно выбить почву из-под ног человека. Достаточно для того, чтобы разрушить все, во что он верил и надеялся, чего желал, а что ненавидел. Этого достаточно, чтобы разрушить целый мир.
― Он умирает, ― шепотом повторила женщина, будто собиралась добить меня.