― То есть? ― я надеялась, что Наталья Андреевна услышала меня, потому что я не могла говорить громче. ― В смысле… как? Как это… умирает?
― Он умирает, ― снова произнесла она, но ее лицо выглядело так, словно она не слышала меня. ― Влад болен. У него рак.
Сколько раз мне казалось, что мой мир рушился, и каждый раз я чувствовала себя разбитой. Но сейчас… сейчас я ощутила нечто другое, более сильное и темное, расползающееся по венам, словно яд. Я почувствовала себя так, словно эти слова были предназначены мне. Что у меня рак, а не у Влада. Нет… то, что зародилось у меня в груди, было в тысячу раз сильнее боли.
― Что? ― беззвучно произнесла я.
Она сморгнула слезы.
Я не хотела слышать этого снова. Я не хотела ничего понимать. Я пожалела о том, что сегодня встретила Наталью Андреевну и пришла сюда. Я не хотела чувствовать такую боль. Она так стремительно уничтожала все светлое, что было у меня в душе.
Смерть. Я боялась даже мыслей об этом.
― Мой мальчик болен, ― Наталья Андреевна затряслась в рыданиях.
Уголок моего сознания твердил мне, чтобы я подошла к ней и обняла, потому что я тоже нуждалась в этом.
У Влада рак.
― Я не могу остановить это, ― женщина громко всхлипнула.
Рак. Рак. Рак. Рак. Рак. Какое глупо название для болезни-убийцы.
Влад смертельно болен.
― Почему? ― это слово само слетело с моих губ.
Почему он? Почему сейчас? Почему вообще? Влад ведь так молод! Неужели, его скоро не станет?
― Мне так жаль, ― это все, что я могла сказать.
Я заставила себя подойти к Наталье Андреевне и обнять ее. Она обняла меня в ответ, и мы вместе стали рыдать.
Я больше не верила в Бога.
***
Мы смогли успокоиться только через полчаса.
― Мы узнали об этом, когда Владу исполнилось восемь, ― сказала Наталья Андреевна, прогуливаясь по пустой комнате сына. ― Ему поставили диагноз: меланома сетчатки обоих глаз. Тогда я сразу для себя сказала, что не станут жить без моего мальчика. Длительное лечение не помогло, и ему сделали операцию, ― она остановилась у окна. Я поняла. Ему удалили глаза, потому что это был единственный способ избавиться от опухоли.
Очередная ложь.
Влад сказал, что потерял зрение в результате аварии. Но все дело в раке.
― Я свыклась с тем, что сын больше никогда не сможет увидеть. Главное, он жив, ― Наталья Андреевна отошла от окна и подошла к тому месту, где стояла кровать. Теперь ее не было. Ничего не было, кроме воспоминаний, одновременно уничтожающих и помогающих жить. ― Но рак вернулся. Мы узнали об этом месяц назад. Влад стал плохо себя чувствовать. Глубоко в душе я понимала, с чем связано его ухудшенное самочувствие, но старалась не думать об этом. Однако с каждым днем ему становилось все хуже и хуже. Однажды ночью я проснулась от ужасного крика.
Я вздрогнула, представив эту картину.
― У Влада был сильный жар, ― после паузы продолжила Наталья Андреевна. ― Я вызвала скорую, и его отвезли в больницу. Один день он провел в реанимации. Рак вернулся, и болезнь прогрессирует с новой силой. Моего сына уже не спасти, Алина, ― женщина застыла у западной стены, где когда-то стояли стеллажи с книгами.
― Ничего нельзя сделать? ― спросила я.
― Ничего, ― подтвердила она.
Я не понимала. В голове творился настоящий кавардак, и совсем не было ни сил, ни желания, ни времени, чтобы наводить порядок.
― Но… ― я оборвала себя, так как не знала, что сказать.
Влад умирал. Парня, изменившего мою жизнь, убивала какая-то опухоль. Он не просто уходил, он уходил навсегда. Он собирался бесследно исчезнуть и оставить этот мир. Свою маму. Меня.
Лучше бы он действительно уехал в другой город. Лучше бы я больше никогда его не увидела, но была уверена, что его жизни ничего не угрожает. Но судьба всегда ставит нас на худший путь.
― Где он сейчас? ― хриплым голосом спросила я.
Наталья Андреевна вздрогнула, словно очнулась, и посмотрела на меня. Ее глаза были красными от слез. Мои, я уверена, тоже.
― В детском Хосписе, ― ответила она. ― Это здесь, в Санкт-Петербурге.
Я кивнула. Хорошо. Мы находились в одном городе, значит, я могла навестить его… Нет. Я бы сделала это, даже если бы он находился на другом конце мира.
― Почему вы переехали? ― я медленно оглядела комнату, в которой до сих пор витал запах Влада.
― Нужны деньги на его лечение. Я продала эту квартиру и купила небольшую однокомнатную поближе к Хоспису, ― пояснила Наталья Андреевна.
Я снова кивнула.
― Мне жаль, ― я была уверена, что прошептала это тихо, однако слова разлетелись громким эхом по комнате.