‑ Не спорь со мной! ‑ сердито прошипел Аджухам. ‑ Соврать, что ты купец, я не могу. У тебя на лице написано, что ты с торговлей не имеешь ничего общего. Будешь моим троюродным дядей по линии двоюродной тетки в услужении, запомнил?
Регарди не запомнил, но возражать не стал. Боя все равно не избежать. Если Аджухам желает, чтобы они сдались вместе, пусть так и будет.
‑ Слушай меня... ‑ начал Сейфуллах, но закончить не успел, так как наверху с оглушительным грохотом треснуло перекрытие, и шатер стал заваливаться набок.
Они выкатились прямо под ноги обомлевшим драганам.
‑ Пощады, пощады! ‑ взвыл Аджухам, оглушив Арлинга визгливыми нотками. Халруджи и не подозревал, что мальчишка умел кричать так громко.
‑ Добрые люди, пощадите бедного Савду Батыра и слугу его Амру! ‑ заголосил капитан, ловко вклинивая в кучеярские фразы исковерканные слова на драганском. Аджухам отлично знал государственный язык Империи, но, вероятно, решил, что для образа малограмотного купца будет неплохо и притвориться. Елозя коленями по песку и подволакивая раненую ногу, Сейфуллах подполз к ближайшему драгану и попытался поцеловать его сапог. Халруджи отчетливо слышал терпкий запах крови, просочившийся сквозь повязку на раненой ноге капитана.
Наверное, вид у мальчишки был действительно жалкий. По крайней мере, их не убили с первого раза, а из группы драганов даже раздались смешки.
‑ Клянусь именем того, в чьих руках душа Батыра, я заплачу столько золота, сколько сможет унести лошадь благородного господина! ‑ затараторил воодушевленный Сейфуллах. ‑ Не помажу своей головы и не прикоснусь к женщине, если не отберу самых жирных баранов из своей отары для моих спасителей!
‑ И где же твоя отара, сказочник? ‑ усмехнулся драган, от которого резко пахло тухлыми грибами. Наверное, разбойник где‑то наступил в кувшин с пролитым дарроманским вином. "До чего же смердит", ‑ подумал Арлинг, считая собравшихся вокруг драганов. Пять слева, три спереди, два сзади. Если спектакль Аджухама не удастся, рубка обещала быть славной.
‑ А бараны дома, любезный господин! ‑ залебезил Сейфуллах. ‑ Смилуйтесь, все отдам, только не убивайте, у меня детушки, пять ртов, жена тяжелая, отец престарелый...
‑ Ишь, какой шустрый, ‑ усмехнулся Вонючий. ‑ Пять ртов! Когда успел‑то?
Сейфуллах собрался выдать новую порцию лжи, но его перебили.
‑ Мы ищем капитана каравана по имени Сейфуллах Аджухам, сможешь его узнать?
Арлинг замер, чувствуя, как непроизвольно напряглись мышцы. Похоже, у кого‑то в лагере был слишком длинный язык. Значит, разбойников интересовали все‑таки деньги. Или политика? За сына главы Торговой Гильдии Балидета можно было попросить многое. Рафика Аджухам любил своего наследника.
‑ Да! ‑ не моргнув глазом, кивнул Сейфуллах. ‑ Этот мерзавец заставил меня заплатить сто султанов только за то, чтобы я мог пройти земли керхов вместе с его караваном. Это грабеж! А ведь у меня пять детей, беременная жена...
‑ Ладно, слышали, ‑ перебил его Вонючий. ‑ Пойдешь с нами, посмотрим сначала убитых, потом пленных.
‑ Конечно, конечно, добрый господин, ‑ засуетился Аджухам, неловко вставая с колен. Припадая на раненую ногу, он поспешно захромал за драганом. Арлинг направился было за ним, но наткнулся на кончик копья, приставленного к его груди.
‑ Это мой слепой слуга, ‑ поспешил вмешаться Сейфуллах. ‑ За него щедро заплатят. Он лучший мастер по стрижке овец во всей Сикелии. Нельзя терять такого работника! Умоляю вас, господин, пощадите!
Халруджи с удовольствием постриг бы пару баранов. Особенно того, кто вонял плесневелыми грибами.
‑ У тебя в слугах драган? ‑ заинтересовался Вонючий, приближаясь к Арлингу. Лучше бы чужак этого не делал. Регарди захотелось убить его немедленно.
‑ Да разве он похож на драгана? ‑ искренне удивился Аджухам, окончательно входя в роль владельца бараньего стада. ‑ Так, полукровка... Женился на внучатой племяннице моей тетки из третьего колена, купил землю в Самрии, чтобы овец разводить. А жена вдруг заболела и умерла. Потом дом у него сгорел, друзья отвернулись. Ну, а когда к нам добрался, мы его уже и приютили. Родственник все‑таки. Иначе давно ноги бы протянул. Или на виселицу попал. Руки золотые, а с головой не дружит. Посмотрите на него, какой он драган?
Регарди слушал Сейфуллаха вполуха, даже не стараясь понять особенное чувство юмора господина. Аджухам врал хорошо, вот только проблема была в том, что Арлинг являлся типичным драганом, той самой "чистой кровью", которой так гордился его отец. "Чистокровок" в Согдарии было не много, и они всегда получали военное образование, чтобы служить родине до последнего вздоха. Регарди подумал о том, что его волосы, наверное, потемнели под горячим пустынным солнцем, а кожа давно утратила белизну, но все равно насторожился, чувствуя, как пристально разглядывали его драганы. Впервые он обрадовался повязке, которая скрывала цвет его глаз. Когда‑то давно Канцлер приказал убивать каждого, кто сменил в своем сердце герб Согдарии на чужеземные знамена. Драганы считали особой честью помочь предателю отправиться в рай по тонкому лезвию клинка.
‑ Трус проклятый, совсем от страха язык проглотил, ‑ укоризненно пробормотал Аджухам, и Регарди понял, что пора что‑то сказать и ему. Вот только в голове было странно пусто. Будто ураган унес с собой не только тучи песка, но и все его мысли.
Арлинг уткнулся головой в песок, хотя на самом деле, просто дал ей упасть в мягкий, еще рыхлый после бури песчаный покров. Меч драгана замер у его шеи.
‑ Не убивайте, прошу! Боги вознаградят вас за доброту, ‑ пролепетал он, стараясь вдыхать как можно реже. Сапог, попавший в вонючее вино, находился прямо под носом.
Получилось плохо, давно забытые драганские слова резали язык, отдаваясь во рту горьким привкусом. "Если твой клинок приблизится хоть на ар, мой нож окажется в твоем сердце", ‑ подумал Регарди. Словно прочитав его мысли, драган опустил меч и вытянулся в струну. Также поступили и другие воины, стоявшие рядом. Похоже, в лагерь прибыло начальство. Вонючий засуетился и вскоре исчез, оставив лишь слабый след грибной плесени, крови и пота. После некоторого замешательства Арлинга подняли с колен и толкнули к Аджухаму. Кажется, их вранью поверили.
Пока капитан осматривал трупы, халруджи внимательно прислушивался и считал драганов, не забывая спотыкаться, как и полагалось слепому. Впереди отчетливо раздавался приглушенный гул человеческих голосов. Не услышав ни одного драганского слова, Арлинг решил, что там пленные. Обнадеживало, что голосов было много.
‑ Вот он! ‑ торжественно объявил Сейфуллах, останавливаясь у какого‑то трупа. Регарди узнал Рада по специфичному запаху волос, который был присущ всем Аджухамам. Втянув воздух ртом, Арлинг почувствовал на языке едва заметный привкус рвоты и кислого вина, которым все еще разило от мальчишки.
‑ Это капитан, ‑ повторил Аджухам. ‑ Так ему и надо, мерзавцу.
Арлинг показалось, что голос Сейфуллаха дрогнул:
‑ У него знак Гильдии на груди, видите? Такой только капитан носил.
Халруджи помнил медаль, о которой говорил Аджухам. Когда караван отправлялся в обратный путь из Самрии, семья подарила Раду янтарную звезду с листом сикамора внутри, чтобы первый переход через пустыню прошел для молодого путешественника легко и беззаботно. Регарди никогда не доверял амулетам.
Сейфуллах сильно рисковал. Если бы бандиты хоть немного разбирались в сикелийской символике, ему пришлось бы несладко. Знак сикамора, который носили для привлечения успеха и защиты, не имел ничего общего с символом торговли ‑ кадуцеем, входившим в герб Торговой Гильдии Балидета. Арлинг надеялся, что Аджухам успел оставить свой знак еще в шатре.
Драганы заметно расстроились. Поверили ли они Сейфуллаху или нет, было неясно, но больше опознавать трупы их не просили. Чужаки вдруг страшно заторопились. "Наверное, из‑за солнца", ‑ решил Арлинг, чувствуя, как первые утренние лучи касаются кожи. Еще полчаса, и светило установит свои правила игры, превратив пески в раскаленное золото, а воздух в обжигающее дыхание дневного зноя. Знали это и драганы, которые в спешке собирали оружие и разбросанные повсюду товары. Если ураган был делом рук их магов, то от него оказалось столько же проблем, сколько и пользы. Тюки с дорогими тканями были разорваны, сосуды с винами и напитками разбиты, а мешки с султанами рассыпаны на многие сали вокруг.