— И после этого он ещё будет утверждать, что всегда работал в «нормальных, естественных» условиях! — возмутился Михаил. — Ну и спасателя Господь нам послал! Поди пойми, что у него на уме!
— Подожди! — внезапно обратился Дима к Геннадию. — Ты сказал, в настоящее время на Земле нет других жителей Лоо. А раньше разве были?
— Предположительно. В конце двадцатого века археологи нашли в Онтарио, Колорадо и Мичигане хрустальные маски, изображающие странные лица. Они заметно отличались от человеческих непропорциональной формой черепа, переносицей, заканчивающейся выше линии бровей, слишком высоко расположенными скулами. В общем, учёные сделали заключение, что жители Земли встречались с представителями внеземных цивилизаций задолго до того, как сумели выйти в космос и путешествовать на далёкие расстояния.
— Ты думаешь, эти маски изображали лица жителей Лоо?
— Не знаю, — замахал руками Гена. — Я рассказал всё, что мне удалось выкопать на мониторе Объединения по поводу нашего спасателя. Больше у меня нет никакой информации!
— А насчёт того, что он не горит желанием общаться с нами, — заговорила опять Светлана, оборачиваясь в сторону Николая с упрёком во взгляде, — так разве мы сами были откровенны с ним полностью, а, ребята мои дорогие?
— Наше молчание оправданно, — жёстко заметил Николай. — Мы ведь до сих пор не выяснили, что происходит. Вдруг мы просто страдаем галлюцинациями?
— Но предупредить его стоило! — припечатала Света.
— Ты сама вначале была против, — удивился Николай. — Вот женская логика!
— Вначале — да. А потом я поняла, что мы не правы.
— Ладно, бросьте ссориться! — поднялся со своего места Михаил. — Темнеет уже. Спать пора.
— И то верно, — бросил Дима взгляд за окно, где уже сгущались сумерки. — Завтра будет видно, что стоило делать, а чего — нет.
Когда Марков вышел из «храма», над плоскогорьем в точке зенита по-прежнему висел мираж бета-Возничего. Настоящая звезда на самом деле, как знал Марков, затерялась где-то среди складок межпространства.
Лёгкий ветер играл синеватой листвой низкого кустарника, росшего на скудной почве.
«Чего добивалась планета, — подумал Марков, — лишив экипаж „Вепря“ возможности любоваться красочными рощами, живописными озёрами, сказочными животными? Всем тем, ради чего ребята, собственно, сюда и направлялись? Отрезала их от корабля, построила „храмы“?»
Спасатель попытался нащупать Магические Линии, но увидел лишь совершенно незнакомый ему узор. Линии закручивались длинной спиралью, которая замыкалась сама на себя. Определённо, у этой спирали где-то имелась центральная точка, но Марков, как ни старался, не сумел выявить её. Он скользил вдоль узора, но не находил нужной ему «открытой нити» для соприкосновения с неизвестной формой материи. Генетика Линий была прекрасна и недоступна одновременно. Он потратил на это занятие достаточно много времени и, наконец, сдался.
«Может, у Си-А получится то, что не удалось мне?» — подумал спасатель с надеждой, приближаясь к кораблю.
— Попутчик, эти люди от тебя что-то скрывают, — произнесла вслух Си-А, когда Марков подошел к ней достаточно близко.
— Знаю. Хотя здесь я и не могу читать мысли, но отлично чувствую, когда земляне чего-то недоговаривают. Паршивое местечко, — поморщился он. — Я привык общаться с тобой по «неофициальному», а тут… Никакой конфиденциальности!
— Что верно, то верно. У меня не получается установить контакт с планетой, — призналась Си-А. — Я никогда ещё не чувствовала себя настолько бессильной.
— Странно, — заговорил Марков, подходя вплотную к кораблю и нежно касаясь серебристой обшивки, — я бывал и в худшей обстановке, но никогда мне не казалось, что я близок к какой-то неведомой грани, за которой потеряю привычное мне мироощущение навсегда. Отчего это, Си-А?
— По-видимому, в этом мы с тобой солидарны. У меня ощущение точь-в-точь, как у тебя. Словно я теряю свою сущность, и она меняется на другую. Мы беспомощны здесь, Попутчик. Нас сюда привела Дорога. Будем ждать, выбор у нас небольшой.
— Марков! — внезапно услышал спасатель голос позади себя.
Он обернулся и увидел Свету, нерешительно переминавшуюся с ноги на ногу в некотором отдалении от корабля.
— Что такое? — произнёс Марков со своей обычной холодной бесстрастностью.