— Ит, рыжий, я давно хотел спросить, — вдруг осторожно начал Пятый. — Этот холл… тут ведь с вами что-то случилось, да? Верно? Я никогда не спрашивал, но я-мы-я не можем этого не чувствовать. В других мирах Сонма это тоже было. Ведь так?
Скрипач, до этого стоявший в некотором отдалении, подошел к остальным, и кивнул.
— Случилось, — ответил он. — Я… его избил. На Терре-ноль. В этом самом холле. Много-много лет назад. Ты прав.
— Вот только больно было не из-за того, что избил, — продолжил Пятый. — Из-за другого. И… народ, мы два года говорили про маркеры. Про поиск. Но я только сейчас понял.
— Что именно? — спросил Фэб.
— Мы упустили из вида самый главный маркер, — вздохнул Пятый. — А ведь он на самом виду. И постоянно был с нами.
— Какой же? — нахмурился Фэб.
— Больно, — беззвучно произнес Пятый. — Если нам самим от того, что мы видим, будет больно, мы на правильном пути. Если больно, то мы всё делаем верно. У нас, знаете ли, в этом большой опыт… был. Невозможно ошибиться.
Ит медленно кивнул.
— А ведь ты снова прав, — тихо сказал он. — Ты совершенно прав. У нас не получится абстрагироваться от того, что мы будем пробовать изучать. Эти два года мы старательно делали вид, что мы можем быть ни при чём. Что мы вне системы. Но это так не работает.
Берта молча смотрела на него, ожидая продолжения.
— С первой тройкой искаженных мы старательно пытались абстрагироваться, и даже согласились на роль исследователей, — Ит горько усмехнулся. — Напомнить, как ты кормила мальчишку котлетами, родная? Думаю, всё и так понятно. Вторая тройка… с ними было повеселее, но ненамного. Третья — выбила нас из колеи на год. Если не больше. Мы не можем этого не чувствовать, и как бы мы ни старались, мы не сможем в данной схеме ничего изменить.
— Ит, да, конечно, но теорию это не отменяет, — покачала головой Берта. Рэд и Саб согласно кивнули, Фэб нахмурился. — С тем, что вы сказали, я согласна, и Эри, видимо, согласна тоже. На эти моменты мы будем смотреть. Однако… вы же понимаете, что нам нужны и другие маркеры. Одной болью мы не обойдемся.
— Музыка какая-то, — вдруг сказала Эри. Во время разговора она отошла в сторону, поближе к входной двери, и сейчас стояла, прислушиваясь. — Опера?
— Похоже на то, — согласился Фэб. Тоже прислушался. — Какой огромный голос. Бертик, слышишь? Можешь узнать певицу?
Та нахмурилась, отрицательно покачала головой.
— Нет, не знаю, — сказала она. — Красиво, да. Меццо сопрано.
— Запись, — уверенно произнес Скрипач. — Где-то наверху слушают музыку, и сюда проникает звук. Ит, помнишь, когда мы шли с букетом делать предложение одной такой девушке, мы так же услышали танго? Не помню, здесь, или на улице, но танго оказалось очень приставучее, месяц его потом из головы выгнать не мог.
Ит усмехнулся.
— На улице, — сказал он уверенно. — Возле кулинарии.
— Красивый был букет, — Берта улыбнулась. — Жаль, что в тот вечер мне оказалось не до цветов.
— Это да, — покивал Скрипач. — Слушайте, пойдемте в кулинарию? — предложил он. — Сто против одного, что здесь она жива здорова. Купим мороженого, и посидим на бульваре. А потом сходим поужинать.
— И спать, — тут же добавил Рэд. — Для первого дня более чем достаточно, — добавил он. — Все устали, нужно отдохнуть, тем более что завтра переговоры, и нам с Фэбом неплохо был бы подготовиться.
— Согласен, — тут же поддержал Фэб. — Нам нужен доступ к «Граням памяти»? Нужен. Вот завтра этим и займемся.
Эри всё еще стояла, прислушиваясь, но ария, которую пела неведомая певица, закончилась, и наступила тишина. Ватная какая-то тишина, потому что все молчали — и Эри не выдержала первой.
— Идёмте, — попросила она. — Про мороженое — это хорошая идея. Наверное, первая хорошая идея за весь день.
2 Теория, фрагменты
— Вы ведь знаете, что это такое? — Фэб коротко глянул на пробирку с крошечной золотой искрой внутри, которую держал в правой руке на уровне глаз. — Разумеется, вы уже поняли. На вашей планете есть четыре комплекса тонкой сборки. Два малых, экспериментальных, вы сумели построить сами, один купили, и ещё один вам предстоит оплачивать столетие, а то и больше. При этом ваши ученые, конечно, разрабатывают схемы, но вы ведь отдаете себе отчет в том, что на подобные разработки уйдут десятки лет?
В комнате повисла тишина. Стандартная переговорная комната отделения филиала таможенной службы: белые стены, белый потолок, белый пол, ни окон, ни мебели. Ничего. Абсолютно пустая комната, в которой сейчас находится переговорщик от планеты, эта самая женщина, средних лет и невнятной внешности, и команда, пришедшая на эти переговоры. Переговоры, которые требовалось провести, чем быстрее, тем лучше, потому что, как известно, законы миров пребывания лучше не нарушать. Именно поэтому утром, наскоро перекусив, они отправились в отделение таможни, расположенное в историческом центре, на Пятницкой.