Нет на свете более угрюмых мест, чем побережье Аденского залива. Сильный ветер, низкие голые скалы, за ними — песчаные барханы… И вокруг ни души. Взгляду здесь просто не за что зацепиться. Волны, разбивающиеся о берег, только усиливают власть одиночества.
Но что это? Юркий катерок резво выскользнул из бухты и направился в открытое море. Семеро чернокожих пассажиров катерка молчали, вглядываясь в предзакатное небо и нежно поглаживая приклады своих АКМ. Могло показаться, что их лица выточены из эбенового дерева или из камня.
Катер миновал невысокую прибрежную скалу, в которой скрывался хорошо замаскированный форт. Его построили лет сто тому назад итальянцы, хозяйничавшие тогда на этих землях. Напротив, на том берегу залива, располагалась английская колония Аден, а от этих англичан можно было ждать чего угодно. Поэтому итальянские колониальные власти не пожалели сил и средств, чтобы выдолбить в глубине скалы целую крепость.
Потом итальянцы ушли, англичане тоже долго не задержались. В эпоху независимой республики Сомали форт пришел в полное запустение, и им завладели ящерицы и прочая местная живность.
Но республика Сомали тоже приказала долго жить. Междоусобицы разорвали страну на мелкие клочки.
Форт оказался в независимом государстве Пунтленд. Государстве без казны и армии, зато с кучей амбициозных политиков. Вскоре после его образования в казематы вернулась жизнь.
Он снова превратился в настоящую крепость — не XX, а XXI века. Катакомбы начинили современной электроникой, а на вершину соседней скалы взгромоздили радиолокатор новейшего поколения — незаменимая вещь на случай внезапной атаки с воздуха.
Новые хозяева крепости предусмотрели и отпор возможной атаке с моря. На глубине в несколько десятков метров таились остатки танкера «Диана». Его затопили у входа в акваторию специально для того, чтобы ни одно большое судно не могло попасть в бухту.
Зато маленьким катерам такая преграда была не страшна. Они спокойно выплывали из бухты и через некоторое время возвращались — с добычей.
* * *Жизнь на сухогрузе «Карина» текла своим чередом. Моряки сменяли друг друга на вахте, поочередно вглядываясь в однообразные морские пейзажи. Плаванье длилось двадцать шестой день и спустя неделю должно было закончиться. Члены команды уже предвкушали стоянку в кенийском порту Момбасу.
— Это, конечно, не Рио-де-Жанейро, но… погулять мы там погуляем, — пробасил штурман Свердлов, прикуривая сигарету.
— Да хрен их знает, этих чумазых, — выдохнул порцию дыма матрос Карин. — Главное, заразы какой-нибудь не подцепить там.
— Да такого, как ты, никакая трасца не возьме, — подал голос его дружбан Демидович. Этот коренастый мужичок родом из глухой белорусской деревни уже успел объехать (или, вернее, «обплавать») почти весь мир.
Все дружно засмеялись.
Сухогруз «Карина» бороздил моря под панамским флагом, принадлежал датской компании и был зафрахтован индонезийской фирмой, которая занималась поставками в Кению запчастей для немецких тракторов. Все члены его команды были представителями трех братских славянских народов.
— Слушай, Паша, там этот салага на вахте, — вдруг спохватился штурман. — Сходи, может, глянь чего и как, а то как бы он чего не наворотил.
— Бу сде, — ответил Демидович. — Этот точно наворотить может.
После захода в Порт-Саид команда увеличилась на одного человека — некоего Ивана Дубичного. Кто он и откуда — никто не знал.
Датский шеф связался с капитаном «Карины» и приказал взять этого Дубичного на борт. Но не простым пассажиром, а новым членом команды. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Но толку с этого Дубичного было мало. Вроде и не пацан уже, поздно в юнги идти, а элементарных вещей в морском деле не просекает.
— Дубичный и есть Дубичный, — поговаривали о нем опытные моряки. И не доверяли ему никаких важных заданий.
Демидович проворно взобрался на капитанский мостик, вспоминая про свою Светку, которая ждала его в родной деревне. Дубичный вежливо его поприветствовал, но ответного приветствия не дождался. Бывалые моряки с салагами не церемонятся.
Как выяснилось, штурман зря волновался. Дубичный Дубичным, но судно шло своим курсом — или, вернее, медленно ползло по нейтральным водам через Аденский залив.
Дубичный попытался завести разговор, однако Демидович не удостоил его своим вниманием, а закурил сигарету, вглядываясь в водную гладь.
«Приеду да хаты, адразу ж крышу перакрыю, — решил он. — Пока холода не навалились. Уберу шифер, а потом…»