Оксана покачала головой:
– Никогда, ни при каких обстоятельствах я не буду спать с Петром, и ты прекрасно знаешь почему. По сути, вы приехали меня унизить и растоптать.
– Не опережай события, Оксана, – понизил голос бритоголовый. – Пока мы тебя не унижали. Это просто деловой разговор. Не более того. Ты должна нам деньги, а за все в этом мире нужно платить. Советую тебе по-хорошему: выбери последний вариант. Стань любовницей и продолжай наслаждаться жизнью, растить симпатичную малышку. Кстати говоря, Петр Ефимович поможет в будущем, например с учебой в престижном университете за границей. По-моему, ты получила царское предложение. Словом, размышляй, но только до пятницы. В этот день мы должны получить вразумительный ответ. Вот и все, что я хотел тебе сказать.
Сергей поднялся с табуретки, следом за ним встали и его дружки.
– Так что в пятницу жди нас с хлебом-солью, – съязвил бритоголовый.
– Больше тебе добавить нечего? – сухо спросила Оксана.
– Мы рассмотрели все варианты. С нашей стороны больше предложить тебе нечего. До скорой встречи.
Оксана молча проводила незваных гостей до двери, затем вернулась на кухню, опустилась на табурет и, обхватив голову руками, заплакала.
Глеб подъехал к дому, в котором жила Оксана, в начале восьмого вечера. По привычке он не стал сразу выходить из машины, а осмотрелся. Он заметил, как из подъезда вышли трое мужчин. Один из них выделялся: высокий, атлетического сложения, с гладко выбритым черепом. «Подозрительные какие-то типы», – наблюдая за троицей, подумал Глеб.
Бритоголовый и его дружки прошли мимо машины Глеба, сели в «мерседес» шоколадного цвета и выехали со двора. Посидев в машине еще несколько минут, Сиверов открыл дверцу и вышел, прихватив с собой коробку дорогих шоколадных конфет. Он поправил затемненные очки и направился к подъезду, из которого недавно вышла подозрительная троица, поднялся на второй этаж и позвонил в дверь. Но никто ему не открывал. Сиверов еще раз нажал на кнопку звонка. Подождал. Наконец он услышал за дверью шаги. Глеб увидел Оксану и в первые секунды не узнал ее лица. Красные, воспаленные глаза, наполненные слезами, припухшие губы…
– Проходи, Федор, – тихим и каким-то отстраненным голосом сказала женщина.
– Это тебе, – протянул он хозяйке коробку конфет.
– Спасибо.
– Что-то случилось?
– Ничего, так, небольшие проблемы, – уклончиво ответила Оксана и закрыла дверь.
В этот момент в коридор выбежала маленькая Света.
– Здравствуй, дядя Федор, мы с мамой тебя ждали весь день, – с детской непосредственностью выпалила она.
– Здравствуй, красивая девочка.
– Это тебе, – Глеб извлек из кармана джинсовой рубашки плитку шоколада и протянул Свете, погладив ее по голове.
– Спасибо, дядя Федор, я люблю шоколад.
– Значит, я угадал, – улыбнулся Сиверов и, повернувшись к Оксане, снова спросил: – Что-то все-таки стряслось? Я же вижу. Расскажи мне. Это, случайно, не из-за трех типов, один из которых здоровый такой, с выбритой головой? Они вышли из твоего подъезда.
– Да, из-за них, – слезы снова брызнули из глаз женщины.
Девочка растерянно смотрела то на маму, то на дядю Федора.
– Света, иди посмотри мультики и съешь шоколадку. А нам с дядей Федором надо поговорить.
– Почему ты, мама, плачешь? Тебя обидели те дяди, что были у нас?
– Я просто устала на работе, доченька. Скоро все пройдет. Иди, заинька, посмотри телевизор.
– Хорошо, мамочка, только ты не плачь.
Девочка развернулась и побежала в комнату.
– Пойдем поговорим на кухне. Дочь не должна слышать наш разговор, – Оксана вытерла ладонью слезы.
Они сели на табуретки возле стола.
– Что же все-таки произошло? – придвинувшись поближе к Оксане, в который раз спросил Глеб.
– Для меня все так неожиданно. Не понимаю, почему жизнь по отношению ко мне такая жестокая, – женщина снова расплакалась.
Сиверов обнял ее:
– Ну же, не надо плакать, успокойся. Расскажи мне, в чем дело?
– Погоди немного…
Глеб встал, взял со стола чашку, налил из чайника воды и подошел к Оксане:
– Выпей мелкими глотками. Так ты быстрее успокоишься.
Женщина, глотая слезы, выпила и тяжело вздохнула. Сиверов снова присел рядом с ней. Немного помолчав, она сказала:
– Федор, у меня такая ситуация, что хоть в петлю лезь… Никто на этой земле мне не поможет.