Но повторный рык зверя буквально пригвоздил Олега Сергеевича к земле. Преодолевая ужас, Клаковский пополз вперед. Огромным усилием воли он заставил себя подняться и…
Неожиданно туман расступился, и Олег Сергеевич увидел невероятных размеров медведя, идущего прямо на него. Медведь оскалился и издал протяжный рык. Клаковский закричал, развернулся и побежал. Позади себя он слышал хриплое дыхание смерти.
Олег Сергеевич вскрикнул и упал.
Глава 2
Лопасти вертолета вращались, будто в замедленной съемке, унося машину навстречу яркому, восходящему диску солнца. Горы, величественные в своей безмолвной красоте, притягивали взгляд. Но вдруг где-то внизу, в ущелье, что-то вспыхнуло, через несколько секунд вертолет вздрогнул и стал заваливаться набок, охваченный пламенем.
Глеб Сиверов вскрикнул и, открыв глаза, сел на кровати, тяжело дыша. «Черт! Афган, наверное, никогда меня не отпустит. Эта война проникла в каждый мой нерв, отравила всю мою жизнь и даже сны, – растирая лицо ладонями, думал Глеб. – И всегда кошмар начинается с одного и того же: лопасти вертолета медленно вращаются, унося на встречу со смертью. Только и смерть отказалась от меня».
Сиверов вспомнил, что где-то есть его могила. Но он, словно зомби, ожил, каким-то чудом ему удалось уцелеть в афганской мясорубке. За возможность жить он заплатил слишком дорогую цену: спецслужбы сменили ему имя, фамилию, биографию. Глеб Сиверов умер, чтобы жил Федор Анатольевич Молчанов. Скальпель пластического хирурга до неузнаваемости изменил внешность Сиверова. При нем осталось только его уникальное зрение, позволяющее видеть в темноте так же, как днем, да все навыки спецназовца. Ирония судьбы заключалась в том, что с таким феноменальным зрением он проходил в отчетах как Слепой. Киллер на службе у государства.
Глеб поднялся с кровати и, стараясь отогнать остатки ночного кошмара, прошелся по своей новой квартире на окраине Москвы. В нее он переехал по настоянию своего шефа – генерала ФСБ Федора Филипповича Потапчука. До этого Глеб проживал в одном из арбатских переулков. Как сказал генерал, пришло время поменять дислокацию. Собственно, Глеб не удивился: для тайных агентов – это норма. Новое место ему нравилось. Из окон двухкомнатной квартиры открывался прекрасный вид на подступающий к новостройкам живописный сосновый бор.
Сиверов отправился в душ. Включив холодную воду, он смело шагнул под струю и, кряхтя от удовольствия, начал массировать тело. Холодная вода пробуждала и отлично успокаивала нервы. После душа Глеб пошел на кухню и стал готовить нехитрый завтрак: поджарил пару яиц и сварил крепкий кофе. Едва он сел за стол, как зазвонил мобильный телефон.
– Привет, Глеб, – услышал Сиверов в трубке твердый голос генерала Потапчука.
– Доброе утро, Федор Филиппович.
– Послушай, у меня есть одно дело.
– Это понятно, Федор Филиппович, без дела вы бы мне вряд ли позвонили, – Глеб поднялся с табуретки и подошел к окну.
– Короче, мне надо с тобой встретиться, – кашлянул генерал.
– Где и когда? – спросил Сиверов.
– Подъезжай сегодня часиков в семь вечера на мою дачу, там и потолкуем.
– Понял, в семь буду у вас.
– До встречи.
Дача генерала Потапчука находилась в тридцати километрах от Москвы, в лесу. Ровно в семь Сиверов на темно-синем «БМВ» подъехал к двухэтажному деревянному дому. Генерал вышел навстречу в светлых брюках и темной рубашке с коротким рукавом. Это был человек предпенсионного возраста, довольно грузный, широкоплечий.
Сиверов вышел из машины и поправил очки с затемненными стеклами, которые он практически не снимал.
– Здорово, по тебе можно время сверять, – улыбнулся Потапчук и протянул Сиверову ладонь.
Мужчины обменялись рукопожатием.
– Хорошо у вас здесь, Федор Филиппович, тихо, свежий воздух. Санаторий, одним словом.
– Точно сказал, настоящий санаторий. Наверное, уже пора на пенсию. Вот все собираюсь, да никак собраться не могу. А после работы так тянет на дачу! Не могу сидеть в московской квартире.
– Я бы тоже сюда с удовольствием переехал, – Сиверов кивнул в сторону дачи.
– Ты еще молод, успеешь.
– Так какое у вас ко мне дело, Федор Филиппович?
– Погоди, не торопись, Глеб, скоро должен подъехать один человек, с которым я хочу тебя познакомить.
Сиверов вопросительно взглянул на генерала.
– Знаю, ты засекречен. Но полковник Веремеев будет с тобой работать. Я же сказал, что мне скоро на пенсию. Хотя скоро – понятие растяжимое, – Потапчук улыбнулся. – В общем, он о тебе знает все. Веремеев – профессионал, проверенный и очень порядочный человек. Ну и я, естественно, с тобой продолжаю работать по-прежнему.