Отсюда двор был виден как на ладони. Никто не мог войти в подъезд незамеченным. «Хороший обзор, осталось только ждать», – подумал Сиверов. Он вспомнил один случай на войне в Афганистане…
Лопасти вертолетов вращались медленно, как во сне. Его разведгруппу срочно перебрасывали на двух машинах в один из горных районов под Кандагаром. Разведчики Глеба Сиверова волей судьбы оказались ближе всех к месту засады, в которую попала колонна, перевозившая продукты. Каждый метр ущелья был пристрелен. Духи из пулеметов и гранатометов с двух сторон хладнокровно подбивали «КамАЗы» и БМП. Радист успел передать по рации координаты боя, но после этого был убит снайпером.
Вертолеты разведгруппы прибыли на место боя, когда все уже было кончено: советская колонна была уничтожена, а духи отошли. Сиверов шел вдоль горящих, покореженных машин, сжимая от ярости кулаки. Повсюду лежали убитые 18– 20-летние советские парни.
После того случая Глеб зарекся куда-либо опаздывать.
«Почему, когда я вспоминаю Афган, всегда сначала вижу крутящиеся лопасти вертолета?» – задал себе вопрос Глеб. Но ответа он не знал.
Начинало смеркаться. Пока все было тихо. «Люди Острова не торопятся. А может, перенесли встречу? Хотя вряд ли. Судя по рассказу Оксаны, Петр Остров одержим ею. Нет, его люди должны появиться сегодня обязательно», – заключил Сиверов.
Черный «мерседес» был еще в двадцати километрах от Суздаля. За рулем сидел Сергей Говорцов по кличке Череп, прозванный так за то, что всегда ходил лысым. Рядом с ним был его товарищ Андрей Брошин. Ростом он был ниже Черепа, да и по комплекции друзья сильно различались. Если Говорцов был высокий и атлетичный мужчина, то Брошин, напротив, – худощавый. Остров хорошо платил, поэтому и Говорцов, и Брошин с большим рвением работали на хозяина, устрашая конкурентов. А если того требовали обстоятельства, то и уничтожая их.
– Наша красавица наверняка уже со страху с ума сходит, – ухмыльнулся Череп.
– Здорово ты тогда ее припугнул, – заметил Брошин.
– Знаешь, что мне сказал Остров перед отъездом? – Говорцов многозначительно посмотрел на товарища.
– И что же?
– Если она откажется быть его любовницей, то мы должны ее трахнуть, причем жестоко, по своему усмотрению. И дочку ее тоже.
– Значит, нам сегодня может крупно подфартить, – заржал Брошин. – Оксана – баба красивая, и я, если честно, очень хочу, чтобы она отказала Острову.
– Ты прав. Поиметь такую да еще с дочкой – это круто, – оскалился Говорцов.
– А если она согласится ублажать шефа?
– Тогда в субботу вечером должна приехать к нему на дачу.
– Понятно, – протянул Брошин. – Выходит, это все мулька про квартиру. Пыль в глаза, так сказать?
– Сам подумай, зачем Острову ее жалкая двухкомнатная квартирка? У него бабла немерено, ты же сам знаешь.
Немного помолчав, Брошин сказал:
– Не мое дело, конечно, но шеф, по-моему, помешался на этой бабе.
– Я тоже не понимаю его. Он почти каждый день тайком от жены трахает новую красотку. И на хрен ему сдалась эта Лаврентьева? Безусловно, она видная, но красивых баб у нас хватает.
– А может, в этом и есть своя фишка? – предположил Брошин. – Мы по приказу шефа завалили ее муженька, а Остров хочет «завалить» в постель его женушку.
Дружки рассмеялись.
– Нет, шеф реально помешан на Лаврентьевой. Он давно хочет ее трахнуть, а она ни в какую. Это разозлило его. Он же не привык получать отказы. А тут какая-то баба из провинциального городка так выделывается перед ним. Как это так? Непорядок, – въезжая в Суздаль, сказал Череп.
– Наше дело маленькое. Если бы шеф сказал мне грохнуть сегодня Лаврентьеву и ее дочку – мне без разницы, лишь бы Петр Ефимович платил исправно.
– Это точно, – согласился Череп. Помолчав, он сказал: – Короче, сюсюкаться я с ней не собираюсь.
– А если она скажет, что продала квартиру? – спросил Брошин.
– Это ее проблемы. Правила изменились: либо она едет к шефу, либо мы ее поимеем вместе с дочуркой. Пусть решает сама. К тому же, думаю, она сразу смекнула, что Острову от нее нужно, – ухмыльнулся Череп.
– Кажется, приехали. Сколько там времени? – поинтересовался Брошин.
– Уже начало двенадцатого, – взглянув на часы, ответил Говорцов.
Когда начало темнеть, Глеб вышел на площадку, открыл электрощит и отключил свет в квартире Оксаны. На кухонном столе он оставил включенным фонарик. Было начало двенадцатого, когда к дому подрулил черный «мерседес». Примерно через минуту из машины вылез здоровый бритоголовый мужчина, а за ним еще один, невысокий и худощавый. Обоих Сиверов уже видел. «А вот и гости пожаловали. Кажется, начинается», – подумал Глеб.