— А я тебя вспомнил… — вдруг невпопад сказал Седой — еще сомневался, но сейчас вспомнил. В Алхан-Кале тогда — ты был?
— Ты о чем? Никогда не слышал… Алхан-Кала?
Но оба мы знали, о чем идет речь…
Глава 6
Картинки из прошлого
США, Коронадо
База амфибийных сил
— Что там? — я кивнул на плотно закрытую дверь.
— Там круто. С утра "парни в костюмах за штуку" прилетели, то ли из ЦРУ то ли еще откуда. Потом отвалили куда-то. С РУМО целый день созванивались… — на лице адъютанта капитана МакФаддена, командующего SEAL7 застыло выражение типа "да пошли они все…" — иди и будь осторожнее…
Придав лицу подобающее встречам с большим начальством выражение, я постучал в дверь, и, не услышав ответа, толкнул ее…
В кабинете кэпа МакФаддена было, как и всегда светло, жалюзи отодвинуты в сторону и солнечный свет потоком заливал кабинет. На всю мощность работал кондиционер…
Кроме кэпа, в кабинете был еще один человек — невысокий, худой, пожилой, в отлично пошитом на заказ костюме. Чем-то он напоминал священника — иезуита. Сам кэп сидел на своем законном месте, во главе стола….
— Лейтенант-коммандер Рамайн — представил он меня неизвестному — офицер специальных военно-морских сил. А это — конгрессмен Джонс из комитета по разведке…
— Сэр! — я встал в строевую стойку.
— Вольно, вольно… Присаживайся… Я пока пойду, попытаюсь раздобыть что-нибудь съестное и немного нормального кофе, а не той бурды, что варится у меня здесь…
Когда за кэпом захлопнулась дверь, конгрессмен уставился на меня, его взгляд был способен прожечь лист металла…
— Вы случайно не родственник Томаса Рамайна? — скрипучим голосом осведомился он.
— Я его сын.
— Приятно познакомиться… — по голосу этого сказать было нельзя — я знаю вашего отца по делам ЦРУ…
Интересно, с какой стороны…
— Перейду ближе к делу, лейтенант, не буду понапрасну тратить свое и ваше время… На сегодняшний день мы сотрудничаем с Чеченской республикой Ичкерия, отколовшейся от Российской Федерации. У нас и у наших компаний там свои интересы — по нефти, по строительству трубопроводов… и многие другие. Не скрою… нам выгодно наличие подобного государственного образования… рядом с Россией. Мы ведем переговоры с разными политическими силами в Ичкерии, пытаемся отстоять свои интересы…
То, что я знал об Ичкерии, оптимизма мне не внушало — бандиты.
— Так вот. В начале апреля в Ичкерию с… неофициальным визитом… отправился мой коллега, конгрессмен Сандерсон. Он должен был провести ряд переговоров с ответственными должностными лицами Ичкерии. Одновременно, в сторону Ичкерии направился очередной транш неофициального… кредита, который мы ей выделили… на поддержку демократических преобразований. Получилось так, что чеченцы имели в виду… одну сумму, а пришла немного… другая. И тогда они… попросили конгрессмена Сандерсона немного задержаться в их республике. Воспользоваться их гостеприимством. Пока не придет оставшаяся часть транша… Вы понимаете сложившуюся ситуацию, лейтенант-коммандер?
— Вполне. Бандформирование похитило конгрессмена США и пытается вымогать деньги за его освобождение. Специальные силы должны спланировать и осуществить боевую операцию по освобождению конгрессмена США из плена. Я правильно понимаю?
— Нет, совершенно неправильно… — Джонс скривился, будто раскусил целый лимон — я ожидал от сына Томаса Рамайна большей догадливости. Видите ли… лейтенант-коммандер… мы не везде и не всегда можем размахивать своей большой дубинкой. Если мы проведем силовую операцию по освобождению конгрессмена Сандерсона, то, во-первых, мы подвергнем опасности его жизнь… а во-вторых, все контакты, которые мы годами нарабатывали в Ичкерии, все связи… пойдут прахом. Чего мы допустить не можем. Теперь ситуация ясна?
— Как в тумане, сэр — недоуменно произнес я — что от нас требуется?
— Принято решение — на самом высоком уровне принято, лейтенант-коммандер — разрешить эту проблему мирным путем. Наши ичкерийские друзья ждут оставшуюся часть транша — десять миллионов долларов. Мы решили передать им эти деньги наличными — в обмен на освобождение конгрессмена Сандерсона. Кто-то должен доставить эти деньги, проконтролировать освобождение конгрессмена и вывезти его на территорию США. Мы считаем, что ваша группа, лейтенант-коммандер, подходит для этого идеально…
Мне очень редко в жизни было стыдно. А вот сейчас — было именно стыдно. За свою страну.
— Сэр… Возможно я что-то не понимаю, но… С каких пор Америка платит выкуп за похищенных? Если об этом станет известным — количество похищений возрастет на порядок.
— Это политическое решение, лейтенант-коммандер, мы не можем поступить иначе. Из каждого правила есть исключения — и сейчас время именно для исключений. Эта операция должна проводиться в режиме максимальной секретности. Но и способ поощрить вас и ваших людей после ее завершения мы… найдем. Итак — мы договорились?
— Я не договариваюсь, сэр. Я получаю приказы и исполняю их. Если мне отдадут приказ — я его выполню…
— Том — внимание на дверь! Я иду первым, прикрытие по секторам! Как поняли?
— Сэр…
Два заляпанных грязью по крышу — нормальных, не раздолбанных танковыми гусеницами дорог в Ичкерии не было давно — джипа Ниссан-Патруль остановились около ворот дома Аслана Ходжиева, где по данным разведки и "пользовался гостеприимством" конгрессмен США Сандерсон. В принципе, операция была не из самых опасных — мы привезли деньги — десять миллионов долларов и должны были их обменять на конгрессмена США — один штук. Потом уйти. Ичкерийцы к нам относились вроде как нормально, надеялись на помощь и инвестиции США.
Операция становилась смертельно опасной только в одном случае — если чеченцы все-таки убили конгрессмена Сандерсона. Тогда они попытаются силой отбить деньги за него, заодно и ликвидировать нас. Но сделать это было не так просто…
В Россию мы прилетели поодиночке, разными рейсами и в разные аэропорты, как туристы. Сняли квартиру на несколько дней — на время подготовки. На рынке, где торговали подержанными внедорожниками, я купил два почти одинаковых джипа «Ниссан-Патруль». Верней не купил, а получил по генеральной доверенности — в России так принято. Новые покупать не стал — чтобы не переоформлять в ГАИ, да и чтобы подешевле вышло. Оружие пришло из США дипломатической почтой на адрес посольства, точно также пришли и деньги.
Нас было шесть человек — стандартная боевая группа "отряда изоляции". При необходимости группа делилась на две тройки — одна под моим командованием, другая под командованием моего старого дружка и сослуживца Алана Сантино. Все это было отработано годами тренировок…
Вооружились мы по полной программе, чтобы быть готовыми ко всему. Четыре автомата АКМ с подствольниками ГП-25, два пулемета ПКМ без станков. Одна бесшумная винтовка «Вал» на всякий случай. Одна СВД. Если совсем хреново станет — в одной из машин лежала спарка «Шмеля», в другой — гранатомет РПГ-7 и пять осколочных выстрелов к нему. Бесшумные пистолеты, ножи — по мелочи. В Ичкерии возить деньги по-другому было нельзя. Да и в России — небезопасно.
До Ичкерии доехали относительно просто и быстро. Все посты русской дорожной полиции мы прекрасно видели через систему спутникового наведения НАТО и обходили объездными дорогами или вообще — полями. Если бы даже мы попались — вопрос можно было решить пачкой долларов — но попадаться не хотелось. Полные машины денег и оружия — не тот набор, с которым стоит попадаться в руки дорожной полиции, тем более что и там оставались честные люди…