— И тебя да благословит Аллах, Шахри… — ответил Салакзай — равно как и всю семью твою и земной путь твой. Аллах да не оставит тебя в делах твоих, и в мыслях твоих. Как поживает твоя семья?
— Слава Аллаху, все здоровы…
В ответ Шахри про семью спрашивать не стал, он знал, что у шейха семьи нет и никогда не было…
— Ты узнал что-нибудь про того неверного, Шахри?
— Да, шейх, я узнал… Это было сложно сделать, но я узнал — по отпечаткам пальцев. Информация о нем есть в единой базе данных, в которой нас подключили американцы — хотя большая ее часть засекречена…
— Итак?
— Его имя не Гордон и он не моряк. Вернее, он военный моряк, из американских специальных сил. Его настоящее имя Майкл Томас Рамайн и он проходил службу в отряде особого назначения…
Салакзай поставил чашку с кофе на стол. Кое-что стало понятным — например как он расправился с полицейскими — но все же не сходилось. Если он американский спецназовец — то почему данные о нем находятся в базе данных на террористов? Если его к ним подослали — то почему информацию о нем не убрали из базы данных, ведь американцы прекрасно знали про то, что ИСИ имеет к ней доступ, а в ИСИ полно людей Талибана. Не сходилось…
— Он предатель, эмир…
— Пока что он не наш — и его нельзя считать предателем…
— Я не об этом. Он предал американцев!
— Американцев?!
— Да, эмир, американцев! На него объявлен чрезвычайный розыск, подняты на ноги все секретные службы кяфиров. Во все американские резидентуры пришли файлы на него с приказом "Захватить или уничтожить любой ценой"…
— И что же он такого сделал?
— Никакой информации нет. Я не осмелился задавать вопросы американскому резиденту, это сразу вызвало бы подозрения. Но просто так чрезвычайный розыск не объявляют…
— Интересно, что же он все-таки сделал такого…
— Есть еще одно эмир. Розыск объявлен и на его отца…
— Основание?
— Тоже не сообщают.
Эмир задумался — все казалось непонятным, от этой истории веяло холодком опасности. Кяфир был у него в руках, сидел в специальной тюрьме, откуда мало кто выходил. Дурак ликвидировал бы кяфира и забыл про него — простое до тупости решение. Но шейх дураком не был — в искусстве комбинационной, многоступенчатой игры, с ним могли сравниться немногие. Даже пешка при удачном раскладе может вдруг стать ферзем…
— Может, мне все-таки попытаться задать несколько вопросов резиденту? — осторожно спросил Шахри.
— Нет! — мгновенно отреагировал шейх — даже не думай об этом! И вообще — забудь про этого американца! Раз и навсегда!
Шейх Салакзай не случайно запретил подполковнику Шахри каким-либо образом пытаться узнать что-то еще о неверном из источников ИСИ и баз данных, предоставленных ЦРУ. Он справедливо полагал, что все запросы пакистанцев, на получение информации в международной базе данных на членов террористических групп, регистрируются и тщательно анализируются. Если запрос обычной биографической справки ничего не значил — такие запросы поступали десятками и сотнями в день — то попытка узнать дополнительную информацию, безусловно, вызвала бы лишние вопросы. Шейх, несмотря на отсутствие специального образования, прекрасно разбирался в таких вот тонкостях прохождения информации. Какой смысл отправлять запросы в базу данных, если можно запросить информацию другим, не оставляющим следов способом?
Майкл Рамайн не зря опасался утечки информации и не зря поставил обязательным условием, что всей информацией о сути его игры должен будет владеть только один человек — контр-адмирал Ричард Рейли из разведки военно-морского флота. Не делалось никаких записей, чтобы редкостью для до предела забюрократизированных разведывательных агентств США. За такое вот ведение дел можно было получить пинком под зад и в двадцать четыре часа оказаться за воротами родного ведомства — но контр-адмирал Рейли был призван из действующего резерва и «выкинштейна» не опасался.
Этим же вечером, шейх Салакзай встретился еще с одним человеком. Он знал его давно — еще с тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года. Официально шейх находился на связи у другого куратора — но тому он просто сливал малозначимую информацию. С этим же человеком он встречался регулярно, свыше десяти лет. Вдвоем они представляли собой своего рода канал связи между администрациями США и исламским подпольем. И за то время, пока они встречались, оба они существенно "продвинулись по службе".
Нельзя сказать, что этот человек завербовал шейха — но и нельзя сказать, что шейх завербовал этого человека. Их, скорее можно было назвать старыми друзьями — хотя при этих встречах каждый преследовал исключительно деловые интересы. И каждый жестко отстаивал интересы стороны, которую представлял.
Сегодняшняя встреча прошла как обычно. Почти. Стороны договорились о дальнейших действиях. Кого следует сдать американской разведке, посадить в Гуантанамо, кто какие показания должен дать. Кого наоборот, следует не трогать, закрыть на это глаза. Кто из сотрудников американских разведслужб копает слишком глубоко и его надо ликвидировать. Какие цены на нефть должны установиться в ближайшее время. И много, много других важные деталей без чего тесный союз Белого дома и исламского экстремизма не мог существовать.
Мало кто понимал, что происходит на самом деле. Американские спецслужбы, совсем захиревшие в девяностые, сейчас разрослись до устрашающих размеров, на них буквально пролился золотой дождь. Людей набирали уже тысячами, не успевали утверждать новые штатные расписания. На всемирную борьбу с терроризмом уходили миллиарды.
И избиратель, глядя в телеэкран, с чувством глубокого удовлетворения видел, что его денежки тратятся не напрасно. Задержали террориста, который хотел взорвать самолет взрывчаткой, спрятанной в ботинке. Еще нескольких в Британии — работая врачами, они не придумали ничего лучшего, как таранить машиной ограду аэропорта…
И никто не задумался, никто не задал вопроса — а почему те же врачи, работающие в больницах, просто не заразили донорскую кровь СПИДом? Ведь так они могли угробить многие тысячи до того, как их бы разоблачили. А почему террористы не реализовали свой первоначальный план атак 9/11 — не направили самолеты на атомные энергоблоки? Но стадо, сидевшее перед телевизорами давно разучилось задавать вопросы. Никто и помыслить не мог о таких вот встречах на пыльных проселочных дорогах близ столицы провинции Белуджистан.
Напоследок, Хасан Салакзай задал вопрос о попавшем в его руки неизвестном кяфире — по имени Майкл Томас Рамайн. Не может ли его дорогой друг выяснить, кто послал этого кяфира и с какой целью…
И дорогой друг пообещал выяснить. По должности он курировал разведслужбы страны и ему никто не мог отказать в ответе на вопрос. Да и просто с ним никто не хотел ссориться. Он действительно мог узнать любую, самую секретную информацию — и поделиться ею с уважаемым шейхом. Естественно, конфиденциально…
Потому что этот человек уже много лет приезжал на работу в самый центр Вашингтона и парковал свою машину на тесной парковке, на С-стрит, рядом с домом 2201 — именно его какой-то безвестный остряк прозвал "Туманным дном"…
Пятница, тринадцатое. День, когда можно ждать чертей на пороге — и иногда они появляются…
Очнувшись, я с удивлением понял, что все еще жив. Никак на это не рассчитывал — попавшись в руки пакистанских полицейских самое лучшее, что могло со мной случиться — так это легкая смерть. На Востоке порой могут убивать неделю…
Но я был жив…
Пошевелившись на полу, я понял, что меня особо и не били — даже ничего не сломали. Да, болело все тело, от долгого лежания на холодном полу ныла спина — но переломов не было…
Удивительно…
Огляделся по сторонам, увидел лежащий на бетонном полу тюфяк, переместился на него. На холодном полу лучше не находиться. После чего — стал оглядываться по сторонам…