Седой протянул руку, поднес к глазам вложенный в нее термооптический прицел. Долина расстилалась перед ним, и не было в ней ничего такого, что бы могло укрыться от внимательного взора...
Небольшой кишлак, дома богаче, чем обычно в таких местах. Глинобитные дувалы - и люди, прячущиеся за ними, термовизор настолько хорошая штука, что позволяет видеть сквозь стены. Белые, словно светящиеся изнутри фигурки на фоне разных оттенков черного и серого. Даже оружие в руках видно. Сейчас поставь эту штуку в кронштейн на Барретт - и вали кого сочтешь нужным, пуля 12,7 что стену что дувал пробьет, и того кто за ними прячется - тоже. Раньше бы, в восьмидесятые такое оборудование...
- В кишлаке духи. Я тридцать насчитал, дальше бросил. За дувалами прячутся, все со стволами. Пять машин, в разных местах, в основном тоже укрыты за дувалами. Одна кажется полицейская.
- Где они концентрируются?
- Рассыпаны по всему кишлаку. Максимальная концентрация - у мечети...
То ли охрана, то ли наоборот - сейчас встретят из всех стволов. И что тогда? Где, черт возьми, Рамайн? Он там или нет?
Седой посмотрел на часы. Времени почти не оставалось, через два часа - рассвет. Тогда надо будет уходить в горы, подальше от кишлака и отсыпаться. Оставаясь в готовности нанести удар...
- Есть! - голос Змея резанул по нервам
- Что?!
Змей напряженно смотрел в едва светящийся, накрытый куском маскировочной сети терминал. Его он включал каждый час, чтобы проверить...
- Ты это ждал, капитан?
На экране высвечивалась страница какого то сайта, банковского, нечто вроде личного электронного кабинета, позволяющего управлять своими деньгами откуда угодно. Билась в глаза, привлекала внимание цифра поступления...
Тридцать миллионов американских долларов. Поступили на счет восемнадцать минут назад.
Сигнал. Надо идти.
Седой напряженно думал. Какое оборудование есть там? Ночники? Может, такие же тепловизоры? Заминированы ли подходы к кишлаку? Вряд ли, все-таки мины ставить там, где шляются днем гражданские просто глупо. А если это не кишлак, если это лагерь подготовки боевиков, перевалочная база, замаскированная под кишлак? Тогда могут быть и мины и все что угодно на подходах...
- Гром! - прошипел Седой
Меньше чем через минуту Гром коснулся его плеча
- Что думаешь про подходы?
- Скорее всего, чисто...
- Скорее?
- Что бы с гарантией - надо завтра понаблюдать за поведением местных.
- Времени до завтра нет.
- Тогда надо идти сейчас. И тихо.
Тихо... Вот в этот то и проблема - чтобы тихо. Единственно, что хорошо - здесь нет собак. Собаки подняли бы шум...
- Общий сбор!
Разведчики собрались в кружок, головами друг к другу...
- Надо идти на разведку. Иного выхода нет. Связи нормальной у нас нет, что происходит, мы не знаем. Сигнал идет из этого кишлака...
- Хоть день бы понаблюдать... - прошипел Старый больше для порядка.
- Времени нет. Делимся на три группы. Я, Кот, Зверь - штурмовики. Удав, Бык, Хаджа, Гром - поддержка. Остальные - снайперская группа, поддержка и прикрытие. Задача - выдвинуться в кишлак, выйти на связь с агентом, прояснить обстановку. Желательно тихо. Если не получится тихо - тогда громко. Вопросы?
- Сигнал к отходу...
Седой задумался
- Одна зеленая. Сигнал опасности - одна красная. На всякий случай - сигнал для штурмовиков второй группы, что мы не справляемся - наш обычный. Работаем только бесшумным оружием по крайней мере пока не начнут действовать снайперы.
Наш обычный сигнал... Три-три-три. Общеизвестный сигнал, применявшийся разведгруппами в Афганистане. Три короткие очереди - опознание или требование помощи...
- Еще вопросы?
- Кого берем живыми?
- Всех у кого не будет оружия. Капитана. Тех на кого укажет капитан. Первая цель - пробиться к капитану, выяснить обстановку. Еще?
Вопросов больше не было...
След в след. Шаг за шагом по этой нищей, не дающей урожая земле по этой неверной каменистой осыпи, готовой сорваться оползнем в любую минуту и похоронить всех, кто окажется на его пути.
Молча - никаких команд не требуется, каждый знает, что ему делать. Первым крадется Гром, часто останавливается, осматривая землю и окрестности сначала в термовизор, установленный на винтовке, потом в прибор ночного видения на каске. Кажется, что они идут по тропе - но именно что кажется, может это и не тропа вовсе. В задачу Грома входит обнаружить мины и ловушки на маршруте выдвижения, найдя, обезвредить их или обойти. Но Гром не только сапер - как и все члены группы он отличный стрелок, при необходимости он сможет принять первый удар засады на себя. Это если он не обнаружит засаду первыми и не нанесет удар сам...
Вторым, отставая на пять шагов, крадется - именно крадется, несмотря на свои габариты - Бык. Основная огневая сила группы, сейчас у него в руках пулемет Калашникова с большой, самодельной матерчатой сумкой с патронами - тоже сто как в обычной коробке, зато весит меньше.
Дальше идут все остальные. Оружие самое разное - автоматы Калашникова с подствольниками, крупнокалиберные штурмовые винтовки НК 417, еще один пулемет. На всех винтовках установлены тепловизоры - основное средство для активных действий в ночное время. Ночью один подготовленный боец с тепловизором стоит десятерых без такового. Идут елочкой - если тот, кто идет перед тобой целится влево - значит, ты целишься вправо. Удар может последовать с любой стороны.
Над группой в иссиня-черном небе висит тонкий серп полумесяца. Полумесяц - символ ислама, символ правоверных. Символ этой чуждой и непонятной земли. Здесь все по другому, все чужое - даже звезды...
Гром цыкает в микрофон - и все замирают. Дувалы впереди в какой-то сотне метров, если посмотреть в тепловизор - то тут, то там засветки, светящиеся изнутри силуэты на сером фоне. Не спит весь кишлак. Да и кишлак ли это вообще? Здесь же нет ничего, ни скота, ни огородов, чтобы прокормиться, никаких посадок. Эта земля не дает урожаев. И все-таки здесь живут люди, кишлак слишком большой, чтобы земля могла его прокормить. Значит, живущие здесь люди кормятся чем-то другим. Седой понял это вчера, когда рассматривал в оптический прицел пыльные улочки, идущих по ним людей. За все время наблюдения они не видели детей - в Пакистане нормой считается многодетная, как минимум с тремя детьми семья, а тут детей нет. Ни одного вообще. Значит это - вовсе не кишлак.
Патруль приближается. Ночью они обходят кишлак несколько раз. Не два и не три как обычно бывает - а целых пять человек. И у двоих из них, идущих чуть на отшибе - форма, каски и приборы ночного видения в кронштейнах на касках. Значит - две группы, одна проверяет и контролирует работу другой. Не дай Бог чего заметят...
Группа замерла. Каждый, в накидке похож на камень - обычный валун, каких здесь много. Каждый неподвижен. Седой смещается чуть влево, его движения нарочито медленны - ночью выдает именно резкое движение.
Пора...
Винтовка едва слышно хлопает, отдает в плечо, раз за разом. Двое из тех что отстают - по прикидкам Седого они опаснее остальных - падают как сбитые кегли, один на другого не успев даже понять что произошло. В прицеле это выглядит так - переливчатый белый силуэт на черном фоне ночи, и вдруг у него на мгновение расплывается, взрывается бесформенным облаком голова. А потом силуэт валится на землю - и остается неподвижным...
Из троих, тех кто идет впереди оборачивается только один, услышавший что-то подозрительное за шорохом шагов по каменистой земле. Начинает оборачиваться - и падает, отброшенный пулей пятидесятого калибра, падает на остальных двоих, выводя их из равновесия и не давая отреагировать. С более отчетливо слышимым металлическим лязгом срабатывает четыреста семнадцатая, оставшихся в живых двоих кромсают пулями уже два ствола. НК417 за счет газоотводной автоматики работает чуть более шумно, чем пятидесятый калибр, сделанный на базе Ar-15.