Выстрел - почти неощутимый, в крови столько адреналина, что сбрось рядом бомбу - и то не почувствуешь. Хотя нет, бомбу - почувствуешь...
Секунда. Вторая...
Работа снайпера на такой дистанции хороша (а может, наоборот, плоха) тем, что ты все видишь. К тому моменту, как пуля долетит до цели, отдача перестает воздействовать на стрелка, и ты видишь, как пуля сбивает с ног твою цель. Это увидел и я - в который уже раз. Шедшего первым паренька - пуштуна, которому сегодня просто не повезло, пуля триста тридцать восьмого калибра отбросила назад, падая он сбил с ног еще одного стрелка. Остальные моментально попадали с ног и открыли огонь во все стороны...
- Целей не наблюдаю...
Оно и странно. Где все остальные?
- Как с обходом?
- Ближайший - двадцать кэ-мэ топать. Причем - там по пути огневая база. Чехов, кажется. Сам понимаешь...
Понимаю. Либо двадцать кэ-мэ пешком с перспективой схватиться с чехами или кем там еще - с целой огневой базой, в общем. Либо здесь - замыкающий дозор маленькой группы спецназа. Двое или трое - против сотни...
Ответом послужил тонкий нарастающий свист - тот самый, что снится профессионалам в их цветных снах о войне - и разрыв минометной мины. Далеко, едва ли не в паре сотен метров от нас.
- Придурки...
Придурки то придурки. Вмазали без корректировщика. Я посмотрел наверх, словно желая убедиться, что нависающий над нами скальный козырек надежно укрывает нас. Он и укрывал. Почти. Для того чтобы нашинковать нас в фарш минометной миной, надо попасть в отверстие размером примерно метр на... метров шесть. Так здесь хитро и умно устроена позиция. Раньше здесь духи оборонялись от русских от шурави - теперь они сами, волей Аллаха вынуждены штурмовать это укрепление. Если они не выведут минометы на прямую наводку и не посадят корректировщика - шанс попасть один тысячам к пяти. Не больше...
- Сколько у них мин как ты думаешь?
- Не больше тридцати. - спокойно ответил Седой - больше на хребте не утащить. Если нет ишаков. А ишаков у них нет, потому что они тормозят продвижение. Скоро заткнутся...
Следующая мина разорвалась уже ближе - но все равно далеко, осколки только чиркнули по камням.
- Иди на ту сторону. Как бы не обошли. Я пока один.
- Есть.
Еще мина - дальше, совсем далеко - точно наугад лупят. Наугад да не...
Вот он...
Корректировщик...
Корректировщик двигался медленно, почти незаметно, он полз по камням, подобно змее. Чтобы не быть обнаруженным, он накрылся какой-то дерюгой, полностью подходящей под цвет каменистой осыпи, серо-желто-бурый. Если бы мой прицел по странной прихоти судьбы не был бы нацелен именно туда, где он полз - не заметил бы ни за что...
А вот теперь...
Выстрел - в последний момент корректировщик что-то понял - хотя услышать выстрел не мог пуля летит со сверхзвуковой скоростью. Резко дернулся, наплевав на маскировку - и покатился по склону безжизненной куклой. Уйти от предназначенной ему пули он все-таки не успел....
Два...
Снова запели мины - лупили уже от злости. Одна, вторая, третья. Третья, последняя, легла так близко, что в глаза сыпануло поднятой взрывом пылью...
- Твою мать... - злобно выругался я
- Цел?
- Нормально...
Нормально да не совсем. Вот как раз сейчас, один осколок в голову, пока я у амбразуры - и все. С концами...
- Нормально - повторил я - что дальше делать будут?
- Часть в обход попытается ломануться. Остальные - на нас. Обкурятся - и толпой.
- Как думаешь, дым у них есть?
- Дым... Откуда.
Дым - единственное чего я боялся. Если они сумеют создать нормальную полосу задымления - то подойдут к нам под ее прикрытием вплотную.
- Сколько сидим?
- Можно до ночи. Если торопишься - еще пара часов и валим. Старый все равно группу уже увел. Вертушка точно будет?
- Будет. Если и не будет - до границы можно довести. А можно и тупо сдаться.
- Сдаваться не хотелось бы...
Все-таки ломанулись. Минут десять прошло - возможно, столько потребовалось для того, чтобы ширнуться или там по хорошему косяку выкурить. Десять минут - и ломанулись...
Толпа, если честно была жиденькой - человек тридцать, не больше. Снова заработал миномет, без корректировки - просто на Аллаха. И один за другим, малыми группами, залегая, вскакивая, стреляя, перебегая и снова ложась, на нас двинулись талибы...
Я стрелял передергивал затвор, снова стрелял, снова передергивал затвор и снова стрелял. Как в тире - начал с километра трехсот примерно. С промахами - по движущейся цели иначе не бывает. Но и с попаданиями.
Рядом уверенно бухал, заставляя меня каждый раз после выстрела держаться и шептать проклятья Барретт. Остро, одуряющее пахло порохом...
До пятисот метров - рубежа, за которым начинается зона прицельного огня автомата Калашникова, основного оружия талибов не дошел ни один...
- И это все? - я даже выразил удивление вслух. Ни одна пуля не залетела в наше укрытие максимум неудобств, которые нам все это доставило - это один нас осыпало каменной крошкой после того, как мина легла на скальный козырек над нами. Еще по нервам это проехалось - в один момент показалось, что проклятый козырек обрушится на нас. Воистину, надо быть полным, абсолютным, обкуренным психом, чтобы так переть на снайперов по почти голой каменной осыпи.
- Черти... - Седой вставил последний магазин в винтовку - передернул затвор - больше патронов нет.
Я примерно прикинул. Барретт тащить с собой смысла лет - тяжесть великая, патронов к нему нет. Придется оставить. Жалко, дорогая вещь, купленная на свои деньги, а не выданная на складе - но ничего не поделаешь...
Накрыло на отходе. В который раз убедился в том, что верна, верна старая военная мудрость - самые большие потери бывают при отходе. А еще большие - при драпе. Мы же - именно драпали. Отходили к вертолету, стараясь догнать основную группу и успеть к точке эвакуации - и в то же время мы не могли бросить оружие и снаряжение, которое у нас было. То, что мы успеем к точке эвакуации - далеко не факт, а идти потом по Афганистану без оружия - удовольствие ниже среднего. Барретт бросили, заодно заминировали, остатки патронов пришлось взять с собой - чтобы нее разминировали, да не саданули из него же нам в спину. Сняли с него термовизор - пригодится, да им по цене он дороже самой винтовки выходит. Остальное - на себе, на хребте. Вот так и шли, то и шли, то ли бежали, из последних сил.
И отгребли свое...
Наверное, нас спас Аллах, иного объяснения просто нет. Снова начался обстрел - первая же минометная мина долбанула от нас шагах в двадцати. И - ни одной царапины. Нас разбросало в разные стороны, посекло камнями. И - ни одной царапины...
Долбануло - я даже не понял, что произошло. Просто как то враз навалилась тьма, почудилось, что я лечу. Потом - пришел в себя от стрельбы. Седой залег где-то ниже и вел огонь одиночными куда то в сторону входа в ущелье...
Попытался встать - и это у меня даже удалось. Хотя перед глазами - мошки какие-то ... разноцветные, да чувствую себя, как будто меня через машину стиральную пропустили, засунули в барабан, да полный цикл стирки устроили...
- Цел? - спросил первым делом, как прокаркал...
И мы пошли дальше... Как могли - так и шли. Духи поняв что мы отходим, ходу прибавили - но какой-то зазор между ними и нами все же сохранялся. Пока...
Конечно же мы не успели - просто не могли успеть до точки эвакуации. Но то, что произошло там - я буду помнить до конца жизни....
Точка эвакуации была выбрана не совсем удачно - она находилась в небольшой горной чаше, похожей на кратер потухшего вулкана, только очень большой. Мы вышли по тропе на самый гребень - а вниз вели сотни едва заметных тропок и тропинок. Если бы талибы висели у нас на хвосте - они просто расстреляли бы нас в спину, вот и все. Лучше некуда - стрелять сверху вниз, как в тире...