— Мы пришли, Альбина Несторовна, — оповестил Рюрик. — Площадка.
— Спасибо, я поняла, — ответила Альбина.
Отец стоял в дверях комнаты и наблюдал. Я краем глаза следила за его реакцией. Надо сказать, лицо у него было каменное.
— Осторожно, порог, — предупредил Рюрик.
Нога Альбины уверенно ступила на коврик перед дверью. В прихожую мягко вкатилась волна прохладного аромата духов.
— Привет, Аля, — сказала я, беря её за локоть. — Я здесь.
Рюрик закрыл за Альбиной дверь. Я сказала:
— Какая ты сегодня элегантная… Впрочем, ты всегда такая.
Уголки губ Альбины чуть приподнялись.
— Здравствуй, Настенька. — Зашуршала обёртка букета. — Вот… Это тебе.
— Ой, Аля, какой букетище! Спасибо…
Принимая розы, я боялась даже взглянуть на отца. Холодея, я пошла ещё дальше — поцеловала Альбину в щёку, а она тут же поцеловала меня. Отец, до сих пор молча наблюдавший, решил наконец обнаружить своё присутствие.
— Здравствуйте, — сказал он.
Подбородок Альбины приподнялся, она повернула незрячее лицо на звук голоса.
— Здравствуйте, Пётр Иванович, — сказала она вежливо. — Очень приятно познакомиться. Настя рассказывала о вас много хорошего… Из её слов я сделала вывод, что она очень вас любит и дорожит вашим мнением. Она очень беспокоилась по поводу нашего с вами знакомства… Насколько я понимаю, это важно для вас и для Насти. Я в последнее время не хожу в гости и вообще мало показываюсь на людях, но из уважения к вам и к ней я не могла ответить отказом на её приглашение.
Отец выглядел смущённо и растерянно. Он, конечно, увидел лицо Альбины; не знаю, понял ли он уже, что она ещё и слепая, но его взгляд говорил о том, что он не ожидал увидеть то, что он увидел. Полагаю, он не знал, как себя вести и что говорить.
— Ну что ж… км… проходите, — выдавил он наконец. — Как говорится, милости просим. Всё уже на столе.
— Замечательно, — проговорила Альбина. — Но для начала позвольте зайти в ванную — помыть руки. Настенька, — обратилась она ко мне, протягивая мне свой пакет, — я позволила себе кое-что принести к столу.
Я приняла у неё пакет и передала отцу, а сама направила Альбину в ванную.
— Налево, Аля. Так, осторожно, порожек… Раковина прямо перед тобой. Вот мыло.
Пока Альбина мыла руки, отец так и стоял с пакетом у дверного прохода. Я подала Альбине полотенце, а потом повела её в комнату. Отец, не сводя с нас озадаченного взгляда, проследовал с пакетом за нами. Стол был выдвинут на середину комнаты, и я предупредила Альбину:
— Осторожно, Аля, тут стол прямо по центру. Обходим его справа.
— Постараюсь ничего не опрокинуть, — улыбнулась она.
Мы обогнули стол, и я усадила Альбину на маленький диванчик. Она нащупала край стола и сказала с улыбкой:
— Добрались без приключений.
Отец зашуршал пакетом. Он извлёк из него бутылку вина, тяжёлую гроздь винограда «изабелла» и коробку конфет. Альбина сказала:
— Виноград уже мытый.
— Тарелку под виноград принеси, — сказал отец мне. — И бокалы.
Он сказал мне это в спину: я уже пошла за тем и другим. Гроздь была уложена на тарелку, я принесла штопор и откупорила вино.
— Токай десятилетней выдержки, — сказала Альбина.
— Да, я уж понял, что не простое, — заметил отец, рассматривая этикетку.
Я поставила букет в банку с водой: вазочка для него оказалась маловата. Розы украсили маленький столик у стены.
— Аль, подвинься чуть-чуть, — сказала я, закончив с букетом. — Здесь есть место, я сяду с тобой.
Альбина подвинулась, и я села на диванчик рядом с ней, а отец разлил вино по бокалам. Я подвинула бокал к руке Альбины, и она обхватила его пальцами. Отец, проследив это движение, смущённо начал:
— Гм, наверно, с моей стороны будет бестактно спросить…
— Да, вы правильно поняли, я не вижу, — улыбнулась Альбина. — Уже шесть лет.
— Вы уж извините, — проговорил отец.
— Ничего, не извиняйтесь, — сказала Альбина спокойно. — Настя вам, наверно, не сказала.
— Да… Гм, то есть, нет, она ничего не говорила, — пробормотал отец. — Ну, что ж… Наверно, первым делом надо выпить за знакомство.