Выбрать главу

— Рюрик, домой.

Через двадцать минут Альбина стряхнула кожаный пиджак со своих плеч на руки домработницы Мадины, отстегнула брошку и размотала шарфик, оставшись в тонкой облегающей блузке цвета морской волны.

— Мадиночка, повесь в гардероб, пожалуйста. Брошку — на место. После этого ты свободна до завтра.

— Хорошо, Альбина Несторовна. Во сколько завтра мне прийти?

— Часам к девяти.

Мадина ушла с пиджаком, шарфиком и брошкой, а мне подумалось: как Альбина сможет проверить, не пропало ли что-нибудь из вещей? Та же брошка, скажем. Слепого человека легче обмануть, чем зрячего.

— Аля, а Мадина у тебя не того?.. Не ворует? — спросила я вполголоса. — Ты ей доверяешь?

— Понимаю, о чём ты подумала, — улыбнулась Альбина. — Хоть я и слепая, но меня трудно провести. Мадина работает у меня уже пять лет, и ни в чём таком я её не заметила.

Заложив руки за спину, она ходила вдоль кромки ковра, и я догадалась, что она ждала ухода домработницы. Любуясь её длинными стройными ногами в чёрных бриджах и гольфах, я опустилась в кресло и тоже стала ждать. Наконец Мадина вышла, уже в куртке и платке, с зонтиком и сумочкой.

— Альбина Несторовна, стол накрыт, вино откупорено, ваша постель приготовлена. Пижамка на подушке, как обычно.

— Спасибо, Мадина, ты свободна до завтра, — сказала Альбина.

Мы остались вдвоём. Альбина перестала расхаживать вдоль ковра и с улыбкой протянула мне руку. Я встала с кресла и вложила в неё свою, и мы пошли в столовую. На безупречно сервированном столе горели ровным, неподвижным пламенем две высокие свечи, а плотно закрытые шторы создавали уютный полумрак.

— Извини, в ресторан тебя не приглашаю, — сказала Альбина, нащупывая рукой стул. — Ты понимаешь, по какой причине. Но романтическую обстановку можно создать и дома, правда? А Мадина готовит не хуже ресторанных шеф-поваров.

— Я полностью с тобой согласна. — Я села к столу, заняв другой стул, не тот, за спинку которого взялась Альбина. — Кроме того, я и не одета для ресторана.

Оторвав руку от спинки стула, Альбина точно и ловко нашла на столе бутылку вина, скользнула пальцами по горлышку, проверяя, откупорена ли она, и, убедившись в этом, протянула руку:

— Дай-ка мне бокал.

Я подала ей сначала один бокал, чтобы она наполнила его, следом за ним — второй, потом взяла у неё бутылку и поставила на место. Сквозь ткань своей блузки я почувствовала тепло руки Альбины, мягко опустившейся мне на плечо.

— Подожди минутку, милая, — негромко прозвучал над моим ухом её голос. — Я сейчас вернусь, только кое-что возьму.

— Может, тебе помочь? — встрепенулась я. — Что-нибудь найти, подать?

— Спасибо, зайка, я справлюсь, — ответила она с улыбкой. — В своём собственном доме я хорошо ориентируюсь, не беспокойся. Кроме того, это сюрприз, — добавила она, легонько целуя меня в ухо.

Она вышла из столовой скользящей походкой, прямая и стройная, поблёскивая лаком чёрных ботинок. Пока её не было, я отпила глоточек вина из своего бокала, понюхала все блюда на столе, съела несколько виноградных ягод и, раздвинув края занавесок, выглянула в окно. Серое небо всё так же поливало землю дождём, в сплошной пелене туч не было видно ни намёка на просвет. К тому же, разгулялся ветер — настоящий, не по-летнему холодный ветрище, который чуть ли не вырывал деревья с корнем. Лёгкие шаги за спиной: вернулась Альбина с каким-то небольшим красным футляром в руках.

— Какая непогода разыгралась, Аля! — сообщила я. — Как же я домой пойду? Я даже зонтик не взяла.

— А ты что, уже собралась уходить? — улыбнулась Альбина.

— Нет, конечно, я просто…

Я умолкла на полуслове, потому что пальцы Альбины подняли крышку футляра, и оттуда заблестело мягкими жёлтыми переливами золото и засверкали камни, прозрачные, как слеза, и яркие, как звёздочки. На бархатистой чёрной подложке переливался комплект: колечко, серьги и тонкое маленькое ожерелье.

— Что это, Аля?

— Это тебе. — Альбина опустила футляр на мои ладони.

— Мне?! Господи, это что, настоящие бриллианты?

— А ты думаешь, я стала бы дарить тебе искусственные?

— Господи, какой ужас! То есть, я хочу сказать, это ведь ужасно дорого, Алюня!

— Это не имеет значения, малыш. Могу я сделать моей любимой девушке подарок или нет?