Альбина вздохнула.
— Бедный ты мой ребёнок… Что же с тобой делать? — Она помолчала пару секунд, потом спросила: — Ну, так что же, ты надеешься, что всё само пройдёт? Так не бывает. Хочешь ты того или нет, лечиться всё равно надо.
— Аля, не стоит поднимать из-за этого такой переполох, — устало проговорила я. — Я примерно знаю, какие меры нужно принимать, и принимаю их. Естественно, за один день это не пройдёт. Надо подождать.
— И запустить это дело так, чтобы потом всю жизнь мучиться? — невесело усмехнулась Альбина. — Может, лучше стоит один раз преодолеть страх и всё-таки сходить к врачу?
— Нет, Аля, я не пойду, и закончим этот разговор, — сердито ответила я.
На следующий день боль, разумеется, не уменьшилась. Позвонила Ника, и ей мне тоже пришлось рассказать о своей беде. Она посочувствовала мне и пообещала принести крем с пчелиным ядом для массажа поясницы. Чудодейственного эффекта после первого же применения она не пообещала, но уверила, что при регулярном применении в течение некоторого времени крем обязательно должен помочь. Меня тронула Никина забота, и я даже подумала: вот кто мой настоящий друг! Она хотя бы пыталась помочь, а Альбина дальше совета обратиться к врачу не пошла.
Пока я ждала Нику, Альбина звонила ещё раз, но я намеренно не ответила на звонок. Потом пришла Ника и принесла крем, и я сразу сделала с ним массаж. Конечно, боль полностью не прошла, но как будто немного уменьшилась, и я собралась было поблагодарить Нику за крем, когда вдруг раздался писк домофона. От неожиданности я резко приподнялась, и боль не замедлила снова дать себя знать. Ковыляя к двери, я искренне удивлялась, кто бы это мог быть, и только услышав голос Рюрика в трубке домофона, я поняла, что слишком рано сбросила Альбину со счетов. Я с содроганием поняла, что их с Никой встреча неизбежна, и поделать ничего было нельзя: мой палец уже нажал кнопку открывания двери. Всё, что я смогла сказать Нике, было:
— Ты посиди пока тут. Там ко мне кое-кто пришёл.
— А, это тот, с кем ты весной познакомилась?
Я не успела ответить: в дверь уже звонили. Повторив «Посиди тут», я захромала к двери и открыла. Альбина, в длинном чёрном кожаном плаще и высоких сапогах, в белом шарфике и чёрной шляпе, переступила порог, обдав меня волной прохладного аромата духов. Первым же делом она протянула мне пребольшую плитку шоколада:
— Для моей больной девочки.
Не успела я открыть рот, чтобы сказать хотя бы «спасибо» за шоколад, как Альбина сразу накинулась на меня:
— Настенька, ну что за детский сад? Почему не отвечаешь на звонки? Из вредности?
Каким-то странным, неузнаваемым, но на удивление спокойным голосом я сказала:
— Аля, вообще-то, я не одна. У меня подруга… давняя.
Настала жуткая пауза. Альбина замолчала, и это молчание было ещё страшнее оттого, что невозможно было разобрать выражение её лица. На меня смотрел чёрный щиток её очков, за которым не было глаз, и мои ноги превращались подо мной в варёные макароны.
— Гм… Давняя? — повторила Альбина с ледяным звоном в голосе.
— Аля… Не в том смысле, — прошептала я. — Она действительно подруга, но в обычном значении этого слова. Мы с шестого класса дружим. Она принесла мне крем для массажа поясницы. Не вздумай ревновать, это не тот случай.
— Не собираюсь я ревновать, — усмехнулась Альбина. — А вот отвезти тебя к врачу собираюсь. Одевайся.
— Как, прямо сейчас? — растерялась я.
— А когда же ещё? Сама ты, чувствую я, никогда не соберёшься. Давай, малыш, одевайся поскорее, нас уже ждут.
— Погоди, Аля, — нахмурилась я. — Куда ты меня хочешь везти? Что ещё за врач? Я же сказала, что в поликлинику не пойду!
— А мы туда и не поедем, — ответила Альбина. — Учитывая твою неприязнь к подобным учреждениям, я созвонилась с одним моим знакомым специалистом, он как раз по этой части. Очень хороший доктор, неравнодушный и компетентный. Думаю, после визита к нему твоё мнение о наших врачах изменится к лучшему.
— У него что, частная практика? — встревожилась я. — Нет, я вряд ли могу себе это позволить, Аля. За один приём я, может быть, ещё смогу расплатиться, но если он скажет, что нужно будет прийти ещё…
— Пусть этот вопрос тебя не беспокоит, — перебила Альбина.