— Фея больше не объявлялась, — добавил Катарах. — Впрочем, она сразу предупредила, что так и случится… — он заговорил быстрее, явно волнуясь: — Ваше величество, я совсем забыл уточнить: с этим камнем могу управляться только я. Есть слова, которыми его мысленно включаешь или выключаешь… но никто другой, даже зная их в точности, ничего не добьется. Это работает только в моих руках…
Поразительно, но он не врал! Впрочем…
— Иными словами, если мне необходим камень, необходимы и вы? — усмехнулся Сварог. — И неразумно загонять вас в Три Королевства ворочать киркой или сажать в подземелье? На это вы мне мягко и ненавязчиво намекаете?
Бледный, напряженный, неотрывно глядя Сварогу в глаза с некоторым подобием вызова, патриций произнес:
— Ваше величество, камень работает только у меня в руках…
— Посмотрим, — с легкой ухмылочкой сказал Сварог. — Выключите его. Отлично. Ребятки, отодвиньте господина бывшего банкира в сторонку…
Подойдя к столу, он привычным жестом, как не раз это проделывал с самыми разными устройствами, положил обе ладони на прохладный гладкий камень, сосредоточился…
И ничего не произошло. Ровным счетом ничего. Впервые умение Сварога в мгновение ока проникать в суть любого устройства и понимать, как им управлять, отказало. Начисто. Как не бывало такого умения. Он словно стоял перед толстенной стеной, положив на нее ладони, — а стена не механизм, она не более чем стена.
Не соврала неведомая фея или кто там скрывался за приятным женским голосом… Защита, конечно. Способная без труда противостоять технологиям ларов. Ну, на Харуме это не первый случай, взять хотя бы Хелльстад и Горрот… Кто? И откуда?
Он взял камень, оказавшийся не таким уж тяжелым, преспокойно опустил в карман камзола.
— Ваше величество! — вырвалось у патриция.
Обернувшись к нему, Сварог некоторое время держал паузу, не отводя от патриция сурового взгляда, — чтобы сукин кот получил хотя бы порцию моральных терзаний, мучаясь неизвестностью по поводу своей участи. Заработал…
— У вас есть родные? Близкие? — спросил Сварог.
— Никого, кроме Одо… — он спохватился, лицо застыло. — Никого. Вдовею шестой год, больше детей нет, а с семейством сестры с давних пор как-то не сложились отношения…
— Это даже облегчает задачу, — сказал Сварог бесстрастно.
— Что вы имеете в виду? — настороженно спросил патриций, судя по его виду, все же ожидавший самого худшего.
— Да ничего особенного, — сказал Сварог уже рассеянно. — Ну что же, это настоящий «королевский секрет», согласен. И традиции нужно уважать. Вот только вы, любезный, хотите того или нет, отправитесь ко мне в гости. Туда. — он показал пальцем в потолок. — Погостите, и долго. Поскольку влипли в историю, какая непременно кончается подобным приглашением в гости. О чем, надо полагать, не раз подумывали и раньше — уж в таких вещах должны разбираться по роду деятельности и житейскому опыту…
…В той самой «увещевательной», где вчера Сварог беседовал с Одо, дюжине человек было тесновато, не рассчитана она на такое количество народу. Но делать нечего, во всем обширном хозяйстве Баглю не было комнаты побольше, не заставленной орудиями производства… Правда, тесниться плечом к плечу все же не пришлось, меж жесткими казенными стульями оставалось свободное пространство. По коему и расхаживал Сварог, заложив руки за спину, в последний раз подыскивая наиболее точные формулировки.
Молодой герцог Брейсингем, восходящая звезда снольдерской государственной машины, выглядел самым безмятежным. Он к тому же непринужденно устроился не на стуле, а на крышке того самого пыточного приспособления жуткого вида — где и в самом деле можно было рассесться гораздо удобнее (несомненно, первый и последний случай в истории комнатки). Остальные, примерно половина, чувствовали себя, сразу видно, чуточку угнетенно — все прекрасно понимали, что их привезли сюда отнюдь не в качестве клиентов заведения, но таково уж было заведение…
Сварог прошел к единственному свободному стулу, сел и сказал весело: