Я сажусь за тот же стол, что и наш посредник. До чего же он воняет, этот малый! Перешибая все крепкие ароматы пивной, от него несет перегаром, помноженным на пот, от чего у меня начинают слезиться глаза. Я сел рядом с ним, поскольку в таких пивных в основном стоят огромные общие столы. Чужих нет, все свои. Каждый терпит каждого. Старик-попрошайка с белой косматой бородой, в военной фуражке с оторванным козырьком, в железных очках, дужки которых перевязаны пластырем на затылке, ходит от стола к столу. Он пальцем показывает на тарелки клиентов, где еще сохранился рельеф, и, получив согласие, жадно вылизывает жалкие остатки.
Наш клиент заказал себе огромную кружку пива. В принципе в такой посудине вы свободно можете вымыть ноги одновременно всей семьей. Он погружается в пену, стоящую шапкой над пивом, и когда отрывается от кружки, такое впечатление, будто он собрался бриться.
- Все в порядке! - слышу я рядом с собой голос удовлетворенного Берю. - Господи, я даже вообразить не мог, что когда-нибудь придется совершать интим перед тысячью человек! Слава Богу, нас никто не видел.
В этот момент с галереи раздаются аплодисменты. Большая группа молодых людей с гривами и бородами, стоя, хлопает в ладоши. Мы поднимаем глаза. Это они воздают должное моему Толстяку. Благодаря перспективе с верхней точки они все видели. И оценили, значит! Они что-то кричат. Они заходятся от энтузиазма! Коррида, да и только!
- По-моему, ты заслужил хорошую жратву и крепкий сон, - говорю я.
Половой гигант отвечает на восторженные возгласы, кланяется.
- Мне бы лучше порцию пива для взрослого и гору колбасы, - отвечает Толстяк, который предпочитает материальные радости преходящей славе.
Я делаю заказ. Мой друг отирает пот со лба.
- Очень достойная женщина, - заверяет он. - Представь себе, даже говорит по-французски. Замечательный человек! Вдова шофера грузовика. У нее взрослая дочь-проститутка и парализованный сын. Она здесь работает уже восемь лет. Жалуется на скверные манеры клиентов: люди не умеют себя вести, никакого понятия о приличии. Вот, полюбуйся, оглядись вокруг - ничего удивительного! А что касается ее самой, то я тебе скажу: великолепно! Брат, она такое делает - сразу видно, душевный человек! Вежливая, обходительная! Знаешь, что мне больше всего понравилось? Услужливость! Самообслуживание: берите, что хотите, господа, угощайтесь на здоровье! Я люблю свободу действий. Это меня захватывает.
Нам приносят заказ. Берю пьет с жадностью.
- Вы французы? - спрашивает сосед по столу по-немецки.
К нам обращается тот, кого мы пасем. Очень удобно!
Он в еще большем окосении и, поскольку, как всем алкоголикам, ему необходимо поболтать, решает обратиться к ближнему. Но приход еще одного человека, с которым у него назначена встреча, душит развитие наших отношений в зародыше. Этот тип большого роста, сильный, живой, бледный, с острым носом и светскими манерами. Чувствуется, что он из общества и ему непривычны такие переполненные пивные. Есть что-то высокомерное во всем облике этого молодого человека. Я делаю вид, будто не обращаю на него внимания.
- Вы не могли бы немного подвинуться? - спрашивает меня посредник по-немецки.
- Да, пожалуйста.
Парень втискивается между нами, и они начинают перешептываться. Я вытягиваю ухо в их сторону, но стоит такой шум, что я ни слова не разбираю из их разговора. Мне кажется, что я слышу имя фон Фигшиша, произнесенное молодым человеком, но этим и заканчивается операция перехвата. Я задумываюсь. Что же можно предпринять?
Толстяк в упоении перемалывает гору копченой ветчины, закрыв глаза, чтобы полностью отдаться пищеварительному процессу.
- Эй, поросятина! - зову я его. Он приподнимает одну шторку над глазом, и я угадываю его коровий экстаз.
- Ты способен слушать, Мамонт? Несмотря на ветчину?
- Конечно, я ведь пихаю это в рот, а не в уши! - мычит он с набитым ртом, продолжая засовывать туда розовые куски.
- Ладно! Тогда слушай: я сейчас попробую проследить за этим типом рядом со мной, понял?
- Так точно! (В действительности слышится громкое хрюканье.)
- А ты займись другим. Думаю, тебе будет нетрудно. Он любит выпить и поболтать. Если он не говорит по-французски, валяй на пальцах. Постарайся пробыть здесь как можно дольше, пока я не приду. Если он уйдет, иди за ним. Если не удастся, топай в гостиницу, понял?
Дав указания, я делаю два больших глотка из своей кружки размером с бачок и выхожу из пивной поджидать на улице парня с крючковатым носом.
Глава (суеверно пропущенная) тринадцатая
Глава (решительно) четырнадцатая
Переговоры были короткими, поскольку парень с носом крючком вышел буквально за мной следом. Странно, правда? О чем таком они говорили здесь, чего не могли сказать друг другу по телефону?
Я снова вспоминаю угрожающий тон разговора, который пьяница вел в телефонной кабине на автомобильной стоянке. Разговор был бурный, жесткий...
Кажется, понимаю! Конечно, он был жестким, поскольку речь шла о цене и он требовал бабки. Моя уверенность подкрепляется еще и тем, что парень с крючковатым носом принес пьянице конверт. Похоже, в нем были деньги.
Шантаж! Решительно, мой Сан-А, с тех пор как у тебя вновь заработали глаза, ты быстро выходишь на нужный след. Все сходится именно так, как я думал: посредник, вызванный маршалом-роботом, вдруг выяснил для себя что-то, и это что-то позволило ему шантажировать "других".
И он назначает встречу в наиболее людном месте города, поскольку просто их боится.
Приезжает посланник и передает ему конверт с наличностью, чтобы он заткнулся. Мне кажется, это версия, - как вы думаете, друзья-читатели? Остается лишь проследить, куда направится бледный тип, чтобы потом задать ему несколько доверительных вопросов. Я топчусь в нескольких шагах от стоянки такси, где черные машины ждут желающих поразвлечься в ночном Мюнхене. Жаль, я оставил свою тачку в гараже. Мне нравится свобода маневра. Для меня всегда щекотливое дело (особенно за границей) - вскочить в любую машину и крикнуть: "Вперед за той машиной!" Во Франции - другое дело: моя карточка полицейского является убедительным аргументом, но здесь?