Выбрать главу

Когда Мэри Хетерингтон отвернулась от кровати, так и не прикоснувшись к остывающему телу, Сара, от сострадания делая мужественный шаг к примирению, шепотом спросила:

– Вы поможете мне его обмыть и обрядить?

Мэри воззрилась на невестку и застыла. Та терпеливо ждала ответа, но тщетно: по прошествии минуты свекровь демонстративно развернулась, что выглядело еще оскорбительнее, чем нежелание отвечать, и размеренным шагом покинула спальню.

У Сары задрожал подбородок. Она попыталась справиться с дрожью, стиснув зубы, но у нее застучало в голове. Она не могла себе представить, что вызывает такую лютую ненависть, тем более в эту трагическую минуту, однако реальность опровергла ее представления: мать Дэвида ненавидела ее всей душой. Ненависть читалась в каждой черточке ее лица. Она была воплощением ярости. Так, наверное, выглядели разгневавшиеся от ревности богини…

– Я вам помогу, Сара, – раздался участливый голос Мэй.

Сара, борясь с комом в горле, ответила:

– Благодарю, но это лишнее. Если не возражаете, я бы предпочла все сделать сама.

– Пожалуйста. – Мэй кивнула и вышла, тихо затворив за собой дверь.

Сара взялась оказывать Дэвиду последнюю услугу на этом свете.

Спустя два часа Сара спустилась в кухню. Она чувствовала опустошение в сочетании со скорбью и странным, непрошеным чувством облегчения. По одну руку от нее стояла Кэтлин, по другую – Пол. Кэтлин рыдала, Пол тоже был близок к слезам. Сара взяла дочь за руку, а когда Пол пробормотал:

– Ох, тетя Сара… – она взяла за руку и его.

Юноша нагнулся к ней. Несмотря на худобу, ему можно было дать больше его шестнадцати лет – все восемнадцать, а то и девятнадцать. Его слова были словами взрослого мужчины:

– Не беспокойтесь, тетя Сара. Я позабочусь о вас и о Кэтлин. – Он перевел взгляд на залитое слезами лицо девочки, которая столько лет была его подругой по играм. – Вы обе ни в чем не будете испытывать нужды, я позабочусь об этом.

Сара посмотрела на него. Какой добрый, славный паренек! Она была готова поверить его словам, во всяком случае, в отношении Кэтлин, потому что к ней он относился с особенной трогательностью и никогда не пытался скрывать свои чувства. Но молодость изменчива, к тому же все это в будущем… Об их будущем она еще могла сейчас думать, но никак не о своем: собственная жизнь представлялась ей теперь безлюдной пустыней, по которой ей предстояло брести до тех пор, пока она не встретит Дэвида. Любопытно, как религиозная привычка берет свое, стоит человеку – оказаться в окружении смертей… Она поймала себя на мысли, что эти последние слова вполне мог бы произнести сам Дэвид. Дэвид нередко говорил мудрые вещи.

О Дэвид, Дэвид!… Как она сможет жить без него, одна? Ведь отныне ее ждало полное одиночество. Конечно, вокруг будут люди… Джон, например. Она содрогнулась, мысленно произнеся это имя. Почему смерть настигла Дэвида, а не его? Или Дэн. Да, Дэн всегда будет рядом. Добрый, предупредительный, хороший Дэн. Дэн был очень похож на Дэвида, но отличался от него беззаботностью, легкостью – по крайней мере в своем отношении к общим проблемам. Да, с ней всегда будет доброта Дэна. Нельзя совсем не учитывать и свекра. Но ближе всего к ней стоят Кэтлин и Пол. Да, Пол, он больше привязан к тетке, чем к родной матери. Непонятно только, зачем сейчас все эти мысли, когда главное заключается в том, что она лишилась Дэвида…

До нее донесся тихий голос Мэй. Она обсуждала что-то – наверняка, предстоящие похороны – с Дэном и Джоном. Потом раздался стук в дверь, и Пол сказал:

– Я погляжу, кто там.

Он исчез в кладовке. Скоро и оттуда послышалось жужжание голосов. Потом Сара увидела перед собой три фигуры. Двоих мужчин она видела впервые в жизни, зато третий, которого они поддерживали под локти, был ей хорошо знаком: это был человек, именовавшийся по недоразумению ее отцом. При одном взгляде на него весь свет померк у нее перед глазами. Увидев этого грязного недомерка, она соскочила со стула, словно подброшенная пружиной; стул ударился о стену. Ее голова и все тело стали раздуваться, заполняя все помещение, и она испугалась, что стены дома рухнут, как при новом взрыве.

Один из чужаков объяснил:

– Думали, что он тоже погребен среди развалин, а его только отбросило взрывной волной. Он бродил в стороне… Он говорит, что вы – его дочь, вот мы и привели его сюда…

– Уберите его!

– Но, миссис…

– Уберите его!