Отсутствие всех сословных условностей этому способствовало. Пожалуй, не было никаких ограничений в твоей карьере на нижних уровнях. Не было требований к происхождению или особой грамотности, деловым качествам. Конечно, попасть в число Совета Капитанов мне не светило в ближайшее время. Но, разбогатев, и пользуясь подсказками, как человек гораздо более развитого общества, я мог сделать любую карьеру в средневековом, достаточно свободном, торговом городе. Еще немного, месяц — два занятий с Корном, и я смогу работать тем же секретарем при Ратуше. Умение умножать, делить и работать с дробями могло помочь мне сделать любую карьеру. Тем более, я — Почетный Охотник в отставке влиятельной Гильдии, такой человек Альсу тоже нужен. Свой человек в Совете. Знать о настроениях и словах, произносимых не для всех — это серьезное преимущество.
Об этом варианте я, кстати, и не думал раньше. Обучение, получаемое в Гильдии, и срок службы тоже, не давали возможности такую карьеру сделать никому из Охотников.
А я мог это сделать.
Альсу с Турином приходилось бороться за влияние Гильдии и, так сказать, за бюджетные средства, буквально наугад. Сейчас верхушка Гильдии была на коне, после захвата такого количества скошей. Но и потери велики, если не упрочить свое положение при Ратуше, иметь своих людей при власти, то позиции можно быстро потерять.
В Гильдии всего около 50 членов, десяток обслуги в Сторожке, пятеро на складе в Порту. Почти седьмая часть Охотников ушла в потери всего за пару недель. Пока теперь подрастет им смена. Обучение, хотя бы до уровня Ученика, занимает около четырех лет.
В той же городской Страже около четырехсот человек, двести охраняют Астор и каменоломни на берегу. Там работают заключенные, получившие срок за небольшие преступления. Еще двести охраняют железные и медные рудники в Скальных нагорьях. Они сторожат каторжан с большими сроками, охраняют обозы, идущие в город с грузами для мастерских. Служба считается трудной, приходится и в городе, и на окраинах держать по три смены, чтобы служивые могли отдохнуть и побыть дома, ведь дорога к месту службы и обратно занимает по восемь — десять дней. Еще в порту прохлаждается небольшой количество мытарей, как и при Совете тоже, для сбора пошлин торговых и налогов.
В Гвардии Совета, основном военном подразделении в мирное время, числилось под шестьсот настоящих профессиональных военных. На них лежала защита территории, дежурство в крепости на границе с Астрией.
В общей численности, около тысячи ста человек охраняли, защищали, собирали налоги и портовые сборы всей огромной территории, занимающей под шестьсот пятьдесят километров пути вдоль моря и около ста пятидесяти километров от берега моря до начала Норнийских нагорий.
Спаслось на юге примерно семьдесят пять тысяч народа, погибло и умерло за три самых трудных года около пяти тысяч, родилось только две тысячи. Но с возвращением все изменилось. Земли и жилья осталось так много свободного, что народ активно плодился и размножался. Умерло за восемь лет около десяти тысяч, а родилось около тридцати тысяч. Еще эмигрировало или убежало из Бейств, Астрии и северных городов в Черноземье примерно восемь тысяч человек.
К более легкой, сытой и справедливой жизни.
Все эти цифры мне продекламировал мой учитель. Откуда у него взялась такая информация, я мог только догадываться. Связи в Ратуше у старика еще остались.
Ну не все убежали, многие северяне просто остались здесь жить. И их можно понять, родные земли кишели Крысами. Желающих освободить их набралось не очень много. К столицам бывших королевств уплыли примерно по две тысячи человек, желающие, с серьезным риском для жизни, вернуть людям города и окрестные земли. Основать новые династии и управлять своими городами.
В Асторе принимали всех, люди были позарез нужны. Большие надежды были на то, что Северяне не удержатся среди враждебного окружения и вернутся в Черноземье.
Но чего было ждать, когда падут освобожденные города?
То есть, из ста тысяч населения примерно около тридцать тысяч были детьми до восьми лет и моложе. Еще десяток лет и Черноземье начнет выходить из демографического кризиса, но сейчас с народом было печально.
А с грамотным совсем печально.
С такими мыслями я все дошел до Ратуши и остался ждать свое бывшее начальство недалеко от парадного входа. Приличную публику уже запускали в здание. Для сортировки гостей пара секретарей стояли перед гвардейцами, просто по памяти встречали приглашенных, приветствовали и направляли в зал, где проводился аукцион. Гвардейцы до меня не докапывались, понимали, что не просто так здесь жду. Так то, пару просто зевак сурово отправили подальше. Нечего тут с суконным рылом, типа — в калашный ряд лезть. Демократия в действии, однако.