Место под дачу Екатерина Дмитриевна выбирала с большим пристрастием и по одному только принципу – чтоб земля на участке плодородной была. Остальные критерии ее мало интересовали, как бедный Влад ни старался обратить ее внимание на подъездные пути, на качество прилагаемого к участку строения... Кончилось тем, что под дачу был куплен дом-развалюха в деревне Коптяки, за сто километров от города по плохой дороге. Зато земля там, как выражалась свекровь, – хоть на хлеб вместо масла намазывай...
С того времени и началась их летняя сельскохозяйственная жизнь, забирающая все законные выходные. Какой там променад, какие купания да гуляния! Так с утра на грядках умаешься, что к вечеру каждая мышца болит... Нет, конечно, можно было и отмахнуться, силой никто не заставлял. Да только как отмахнешься, когда рядом с тобой такая истовость? Даже странно, откуда в свекрови, городской, в общем, жительнице, столько взялось истовости к земельным трудам... Может, гены к старости проявились? Зрели, зрели всю жизнь и вырвались на свободу...
Особенное действо на даче разворачивалось в августе, когда приходила пора заготовок. Как Влад его называл – священнодействие с овощами. Каждый детеныш выращенного урожая был обласкан руками свекрови, каждому предназначалась своя заготовочная судьба. Заготовок было столько, что каждый раз Лиза легкомысленно, не думая о последствиях, поднимала в изумлении брови: «Екатерина Дмитриевна, пропадет же, мы не съедим...» Свекровь тоже поднимала бровь, но не в изумлении, а в обиде. И проговаривала насмешливо, сквозь эту обиду: «Посмотрю еще, что вы голодной зимой запоете...» Они с Владом лишь переглядывались понимающе. Он делал смешные умоляющие глаза, поднимал брови домиком – не лезь к ней, пусть себе развлекается...
А она и не лезла, в общем. Наоборот, старалась даже подыгрывать восхищением. Если очередная банка-заготовка откупоривалась в присутствии свекрови, пробовала продукт и закатывала глаза, демонстрируя страшное удовольствие. В конце концов, жалко, что ли? От нее не убудет. Наверное, каждый человек по-своему обозначает себя в бездеятельном пенсионном пространстве. Кто-то истово внуками занимается, кто-то так же истово – овощными заготовками... В конце концов, подоплека-то этих заготовок тоже почти благородная – чтоб семья сына «голодной» зимой не страдала...
Да и не так уж Лиза сильно перетруждалась на летних грядках. Влад ее в этом смысле берег, часто на дачу один ездил. И от крутого свекровкиного нрава тоже берег. Помнится, первые годы совместной жизни вообще свел их общение к нулю, и она долго не подозревала, что свекровь в принципе против новой невестки настроена. Это уж потом выяснилось, со временем, когда крутым нравом уже ничего и порушить было нельзя... Молодец он все-таки. Права мама – не мужик, а золото.
– Доброе утро... – послышалось за спиной хриплое, с долгим зевком. – Чем это у тебя пахнет?
– Ага! Проснулся наконец! – живо обернулась она от окна. – И как раз к пирогу! Иди умывайся, сейчас обедать будем!
– Мне мучного нельзя, ты же знаешь... У меня от мучного изжога.
Раз – и будто толкнуло в грудь ноткой обидного посыла. Хотя вроде ничего глобально обидного и не сказал... Ну да, и впрямь нельзя, и впрямь изжога... А все равно – толкнуло. Опять оно, его чертово величество, вчерашнее потаенное раздражение! Никуда не делось, долгим сном не отоспалось! Непривычное для слуха и сердца, чужое, бьющее наотмашь. Вон, даже прибежавшая на их голоса из детской Сонечка таращится на отца исподлобья, как испуганный зайчонок.
– Чего ты на меня так смотришь? Я что-то обидное сказал, да? Ну, извини... Извини, Лизонька.
Подошел, виновато и торопливо клюнул поцелуем в щеку, тут же подхватил на руки Сонечку, встряхнул слегка.
– Доброе утро, доченька! Ну, обними папу! Вот так, вот так... Ах ты, моя умница...
– Вчера твоя мама звонила, Влад. Просила на дачу приехать.
– Да? Ну, что ж... Сейчас пообедаю да поеду.
– А мы? И мы с тобой...
– Нет... Нет, Лиза, не стоит. Ты же знаешь, там в доме печь плохая, к утру ужасно остывает, мы Сонечку простудим! Нет, я один поеду.
– Но...
– Я поеду один, Лиза. Я же сказал.
– Но почему?
– Потому.