- Басс, какими судьбами? – ее голос оставался холодным, как лезвие ножа. Хотя в глубине души она прыгала от радости, что, кажется, нашла того, с кем скоротать время. Возможно, она недолюбливала Басса. Но только потому, что не могла манипулировать им как другими.
- Ничего неожиданного. Барт уехал и оставил все развлечения на меня одного, - Чак улыбнулся своей фирменной улыбкой, но Блэр чувствовала, что это лишь показное. Никто не рад быть одному в День Благодарения. Она знала это. И поэтому ее решение не заставило себя ждать.
- Чак, притормози, - Блэр бесцеремонно открыла дверь лимузина и села рядом с Чаком. – В парк, пожалуйста.
- Уолдорф, кажется, ты забыла, но это моя машина, - он приподнял бровь и продолжил. - Не думал, что сегодня мне будет оказана такая честь.
- Наконец и ты узнал о таком слове. Честь. Я думала, что его нет в твоем лексиконе. Но наслаждайся. Так получилось, что я осталась сегодня одна, и лучше уж ты, чем никто, - она должна была это признать вслух, иначе Басс не успокоился бы.
- Неужели, Нейт опять сбежал от тебя? – поведение его друга иногда удивляло его самого. – Твой план потерять девственность, как видно, провалился. Уже дважды, - он явно наслаждался этой ситуацией и не скрывал этого.
- Заткнись. Это все его отец. Он не хотел уезжать, - когда она проговорила это вслух, то поняла, как жалко это звучало. И он тоже понимал. Но решил промолчать.
- Куда мы направляемся, Уолдорф? – он позволил ей руководить, поскольку у него не было точного плана, как провести этот день. Девушки по вызову и море алкоголя явно не в стиле Блэр. От этого он уже отказался. Возможно, даже без печали. Он не хотел признавать, что это отчасти надоело ему.
- Кормить уток, - звонкий бархатный смех отразился эхом в ответ.
- Ты хочешь, чтобы Чак Басс кормил уток в Центральном парке? Если Сплетница это увидит, моей репутации конец, - она лишь закатила глаза.
- Можешь просто наблюдать.
</p>
* * *
<p>
Ритуал кормления был окончен, и молодые люди отправились в квартиру Чака. Блэр сама не знала, почему согласилась на это. Но ее собственный дом напоминал ей о ее неудачах и одиночестве. У нее было столько подражателей в школе, но при этом кроме Чака Басса в этот день никого не было рядом.
Басс всегда был ее партнером в различных манипуляциях и интригах, а в остальное время они предпочитали насмехаться друг над другом. Но это было лишь показное. Они оба знали, что похожи, но подсознательно боялись этого и пытались скрыть эту тайну от всех. Особенно от Нейта.
Блэр впервые была наедине с Чаком в его доме. Они часто собирались тут компанией, или она приходила сюда с Нейтом. Но сама никогда… Она вспомнила, что как-то раз сказала ему на очередной вечеринке, что эти стены опасны для всех особ женского пола. Она не знала еще, насколько была права.
- Виски или коньяк? – в баре были лишь «мужские напитки», поскольку Басс не рассчитывал на такую компанию. А своих «мимолетных подруг» он никогда не подпускал к своему бару.
- В такой дерьмовый день мне поможет только виски, - Чак поддержал ее и вернулся с двумя стаканами виски, прихватив сразу же и целую бутылку. Чак всегда думал наперед.
- Перестань, Уолдорф. Ты в логове Чака Басса. Поверь, многие мечтают об этом, - Блэр чуть не подавилась своим виски от такой наглости.
- Не забывай, с кем ты говоришь, - напомнила ему Королева Би.
- Остынь, Блэр. Оставь свои колкие фразочки для Нейта, - от его слов ей стало больно.
- Я вижу, мои неудачи забавляют тебя. Но уж лучше так, чем спать с каждой встречной.
- Сказала та, чей парень предпочитает ее лучшую подругу, а не свою девушку.
- Сказал парень, чей отец предпочитает работу, а не своего сына.
Обе фразы ударили по самым больным местам. И каждый почувствовал укол в сердце. Оба знали, что это правда. И оба не хотели признаваться в этом.
Блэр знала, что это не вина Чака и он лишь говорит то, что она давно знала. От ее гордости остались лишь крупицы. Она практически подавала себя на подносе Нейту, а он каждый раз отвергал ее.
Чак знал, что это не вина Блэр и она лишь говорила то, что он давно знал. Его отец ненавидел его, поскольку он лишил его жены. Сын был для него не больше, чем часть декора, который он так редко замечал.
- Прости…
- Прости…
Два голоса слились в слове, которое оба так редко произносили и которое стоило огромных усилий. Блэр видела в глазах Чака такое одиночество и такую обиду, что впервые в жизни ей хотелось утешить его. Возможно, он был таким самоуверенным и грубым со всеми только потому, что никто не научил его, как нужно любить. Никто не показал ему, как правильно…