Елена Вербий
Слезы ангела
Телефонный звонок выдернул меня из сна. Не открывая глаз, в надежде, что не успею проснуться окончательно, я нащупал трубку и нажал на кнопку ответа: «М-м». Сквозь помехи и шорохи до меня донесся Степкин голос: «Бык! Алё! Слышишь меня? Спишь, что ли!» – «М-м? Слышу. Чего?» – «Давай ко мне срочно!» Я с трудом разлепил один глаз. На светящемся дисплее телефона горели циферки «02.03». Выходит сейчас два часа ночи. «Мозг, ты с дуба рухнул? Ночь на дворе!» – «Двигай ко мне, есть реальная тема».
Вот так это и началось. Когда я пришел, у Степана уже сидели Федька и Петька, два брата-акробата или Двое из ларца. Они действительно были одинаковыми с лица – близнецы, но перепутать их мог только слепой и глухой. Оба невысокие светлоглазые и русоволосые, но Федор – крепко сбитый бритоголовый крепыш с хрипловатым баском, а Петр – обладатель звонкого тенора – его субтильная копия с волосами до плеч, собранными в конский хвост. И они действительно работали в цирке акробатами, пока не увлеклись более интересным видом заработка.
Мы те, кого называют «черными копателями», археологи-любители, продающие свои находки частным коллекционерам, и знаем друг друга тысячу лет – с первого класса. Степан, он же Мозг, всегда был генератором идей, Федька и Петька – вдохновенные исполнители, ловкие и легкие на подъем. Я обеспечиваю техническое оснащение и не выделяюсь ничем особенным, если не считать имени. Кристиан Белинскас. Сокращенно Крис.
Я всегда досадовал на родителей, которые, живя далеко от Прибалтики, назвали меня так вычурно и нелепо. Если ещё добавить, что волосы у меня цвета белёного полотна… Добрые одноклассники сразу нарекли меня «Белый Крыс». Это прозвище постепенно сократилось до «БэКа», и, наконец, трансформировалось в «Быка», хотя нечего общего с грозным животным у меня нет.
–Слёзы ангела, – сказал Степан, когда я вошел в комнату, – слыхал о таких? Можно круто заработать.
– Это что? – спросил я.
– Вот, прочти и поймешь, – Степан поднялся со стула, освобождая для меня место перед монитором.
Двое из ларца уже читали заявку, пришедшую Степану на «мыло», склонившись над столом с двух сторон. Текст был лаконичен, если не скуп: «Требуется: частично кристаллизованная субстанция (может быть минерал) «Слеза ангела», предполагаемое место нахождения: Карелия, Сегозеро, Сегежа, Выгозеро; оплата гарантирована», ссылка для связи и еще цифра с таким количеством нулей, что я почувствовал себя героем мультика – челюсть на полу и глаза рака-отшельника.
Я недоуменно повернулся к Степану:
– Не понял! Мы же не геологи. И что значит минерал или субстанция да еще «частично кристаллизованная»? Мозг, это спам или розыгрыш!
Но, похоже, сомневался только я. Степан уже протягивал мне распечатанный рисунок почему-то в серо-зеленых тонах, изображавший нечто, похожее на коровью лепешку, состоящую из множества мелких шариков.
– Ё-епта! Бык, не тупи, я уже прокачал информацию. Ты же видишь, озолотиться можно! Мы катер нормальный купим, сможем на воде работать, ни у кого не одалживаясь, за кордон поедем, сам же мечтал, – Степан хохотнул.
А Федька подхватил:
– Точно! Со «слезами» сможем. Окно не только в Европу себе откроем, но и в Азию!
Петр вторил брату:
– Слеза» – ценная штука, а минерал это, субстанция или черт лысый, какая разница? Главное плата вполне достойна нас.
Хотя меня их восторг не захватил, но я понял, что возражать бесполезно и только проворчал: «Это слеза? Больше похоже на соплю, такая же зеленая», – но шутка не прокатила. Воодушевленный возможным заработком народ не хотел слушать нудный голос трусливого разума.
***
«Видал когда-нибудь крысу величиной с большую собаку? А доброго песика, с которого шкуру спустили, а он ничего себе, бегает? Хрюшки еще имеются, которые людей любят, в смысле – поесть… Ага, поесть, ну то есть пожевать… это все любят… Хотя, может хрюшек ты и видал. Свиньи, они и есть свиньи… Но как в нашем колхозе, ты свиней не видал! Эт-т сто пудов, эт-т я уверен!» – сидящий рядом со мной мужичок, одетый в поношенные вещи явно с чужого плеча, больше всего походил на бомжа – такой же грязный и вонючий. Он сидел на перевернутом вверх дном старом ведре, шевелил веткой угли костерка и говорил, говорил без остановки. Я скрючился рядом на бревне, кутаясь в накинутый на плечи драный ватник, и тупо глядел в пляшущие язычки пламени. В голове царила пустота, в душе – темнота.
***
Удивительно, но розыгрышем и не пахло. От заказчика – весьма солидной конторы мы получили полную походную экипировку для осеннего путешествия по Карелии, подъёмные и оборудование, для хранения минерала, если таковой сыщется. Все это было выдано нам по договору в счет заработка, короче, в долг. И долг этот тянул на нехилую сумму. Почему-то эти условия здорово вдохновили Степана. Мозг видел в них признаки будущего успеха. Двое из ларца как всегда полностью его поддерживали, и один я чувствовал себя неуютно. Мне вся затея по-прежнему не нравилась, очень уж напоминало: пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, в отличие от наших обычных экспедиций, где мы всегда точно знали, что ищем. Нас снабдили и картой, с обозначением возможных мест нахождения загадочных «слёз». Мне и это казалось подозрительным: если известны места, и они обозначены на карте, к чему обещать бешеные бабки «вольным старателям»? Идите и возьмите сами. Что-то тут было нечисто. Но мой скепсис не разделяли друзья.