Степан недаром назывался Мозгом. О картах он тоже был невысокого мнения, справедливо рассудив, что если никто не знает, что именно мы ищем, то карты точного места нахождения быть не может. Впрочем, как всегда. Любая карта сокровищ указывает только условный квадрат поиска. Поэтому, прибыв на место, мы начали с расспросов местных охотников и рыбаков. Некоторые просто качали головами, другие сначала поднимали брови, а потом повторяли жест китайских болванчиков. Были и такие, что откровенно крутили пальцем у виска. Мы получили огромную порцию здоровых насмешек. Но Мозг не поддавался упадническому настроению, его оптимизм и уверенность гасили мои депрессивные стоны в зародыше. Да и возвращаться с долгами на шее, вместо заработка было не интересно. Спустя примерно месяц от начала нашего пребывания на Сегозере, один старый охотник-карел сказал, что слышал о проклятых зеленых камнях от бабки-травницы, живущей в лесу у истоков Сегежи. Эта было первое известие о том, что нечто, отвечающее нашим запросам, вообще существует.
Травницу мы нашли легко, её все знали. Это была маленькая высохшая и сморщенная как печеное яблочко, но необыкновенно бодрая старушка. Она выслушала нас, не выпуская изо рта мундштук длинной трубки. Долго молчала и жевала губами, рассматривая рисунок, потом рассказала местную легенду, которую слышала от отца своего деда.
Это случилось очень давно, её прадед был еще мальчишкой и жил с родителями в рыбацком селении. Однажды их сосед – рыбак нашел что-то на берегу Сегежи. Это «что-то» не было похоже ни на что, раньше виденное рыбаком: прозрачная как вода зеленоватая капля, состоящая из множества маленьких сверкающих на солнце капелек. Не камень и не вода мягкая и упругая, как ком влажной глины, легко меняющая форму находка искрилась на солнце, была приятной на ощупь и мягко светилась, положенная в мешок. Рыбак подумал, что Большая волна выбросила на берег чудо, и принес это «нечто» в поселок, чтобы показать соседям, все удивленно цокали языком, ничего похожего раньше они не видели. Рыбак решил отвести свою находку в город и до поры оставил её в сенях. Утром потрясенные односельчане увидели вместо его дома голую землю: не только дом рыбака, но и соседние постройки исчезли вместе с обитателями. Никто никогда их больше не видел. Напуганные жители тут же покинули страшное место, а подобные «капли», хотя и сейчас время от времени рыбаки замечают в воде или на берегу, но с тех пор они считаются проклятыми, их нельзя не то, что собирать – о них запрещено даже говорить.
Нас трудно удивить или напугать легендой. За время наших предыдущих экспедиций чего только мы не наслушались и не насмотрелись, но рассказ об исчезнувшем поселке нас впечатлил. Тем более, что рассказан был безыскусно и просто. Теперь даже я перестал сомневаться. А уж что говорить о моих друзьях! Мы были счастливы – наши поиски не напрасны. Хоть сказка и ложь, но в ней все-таки намёк! Раз «слезу» видели, значит, она реальна, и мы её найдем.
Большой волной местные жители называли не прилив, как мы сначала решили, а именно большую волну, которая появляется когда захочет, совершенно неожиданно и без предупреждения, сметая все на своем пути, в том числе и рыбацкие поселения на берегу. Именно поэтому местные рыбаки не селились на берегах Сегежи и Сегозера.
Наступил ноябрь, и ожидание волны в преддверии зимы стало казаться пустой затеей. Мы решили, что весной нам обязательно повезет, а пока не лишнее обследовать острова, которых на озере много. Арендовав моторную лодку, мы пошли, направляясь к ближайшему острову, до которого было сравнительно недалеко, буквально рукой подать. Но на полпути, произошло необъяснимое: сильнейшее течение подхватило нашу лодку и потянуло в сторону. А потом мы услышали нарастающий гул и увидели эту самую что ни наесть большую, не меньше восьми метров, волну. Она подбросила нашу лодку вместе с нами, как щепку, а потом швырнула вниз. Я очутился в ледяной воде, дальше – темнота.