Генри через бинокль осмотрел противоположный холм. По склону спускались какие-то фигуры в белом.
- Движение - сказал Генри едва ли не шепотом.
- Контакт - подал голос Карлос. - Кто там, блядь, стреляет?
- Множественные вспышки. На 2 часа, противоположный спуск. Не наши.
"Враг. Но враг теперь - это мы сами. Наши войска, парни, которых я видел на базе, с кем катал шары на бильярде". Самые подготовленные и лучше всех экипированные из тех, с кем доводилось встречаться Генри.
***
В Афганистане Генри приучил себя во время боя думать только о самом важном. Когда тебя пытаются убить, стреляй в ответ. То, что война - это хаос и смерть и для философствований на ней нет места, он понял ещё в первую командировку. После, да. Но, во время боя нужно делать то, что должен. В тот раз, Генри сидел в открытом "Хамви", выставив в окно дробовик, когда головная машина подорвалась на самодельном фугасе.
- Засада! - крикнул водитель.
Позади послышался ещё один взрыв. Узкая улочка тянулась вдоль двухэтажных зданий, из окон которых раздавалась автоматная стрельба. Выстрел из гранатомета едва не накрыл "Хамви", в котором сидел Генри. Он выбрался из машины и залег за правым колесом, стреляя в каждую смазанную тень, в сторону каждого выстрела. Колонна из пяти машин попала в очень грамотно расставленную засаду и теперь планомерно уничтожалась. На заднем сидении капрал Кристи вызывал по радио поддержку с воздуха.
Рядовой Бёрч - прыщавый паренек из Западной Вирджинии - долбил из "пятидесятки" по крышам. Головная машина горела, Генри видел, как двое рейнджеров вытаскивали из под огня раненых.
Согласно боевому уставу, рейнджеры имели право открывать огонь только в случае прямого нападения на них и не связывались с гражданскими. Но то, что хорошо в теории, не всегда действует на практике. За время, проведенное в Афганистане, Генри понял, что ни Аль-Каида, ни талибы не признают никаких правил.
Генри побежал к горящему "Хамви", чтобы помочь своим товарищам. По желто-коричневым стенам били пули. Один из рейнджеров, сержант Пратт, завалился на бок, когда тащил под руки другого бойца. Тридцатиметровая пробежка стала самой длинной в жизни Генри, время, словно, замерло. Он чувствовал запах разлитого топлива и дыма.
Ему оставалось всего метров пять до раненых, когда из тени вышла одетая в синюю накидку женщина, лицо её было скрыто платком. Она была от него метрах в тридцати, может, чуть больше, рядом стоял одетых в лохмотья ребенок, которого она держала за руку.
Позже Генри пытался выстроить всё в хронологическом порядке, собрать этот разбросанный в беспорядке пазл. Он был точно уверен, что видел в руке женщины детонатор. Он дернулся, развернулся, действуя на одних рефлексах. Дробовик гавкнул, выстрел сбил женщину с ног. Мальчика, каким-то непостижимым образом, не задело и он убежал.
Генри добежал до "Хамви", вскоре прилетели "Кобры" и пропахали крыши зданий 20мм пушками и ракетами. Грохот пушек отдавался в груди Генри, оставляя неприятные ощущения. Вражеская атака захлебнулась, многие были убиты, остальные растворились в городе.
Генри узнал, что у женщины был пояс шахида. Он был уверен, что именно детонатор в её руке заставил его выстрелить. Ему часто снился этот эпизод, иногда она держала серый шнур с большой красной кнопкой, а иногда его не было, и этот кошмар был самым жутким. Часто бывало так, что мальчик тоже погибал.
За свои действия он получил медаль и уважение от рейнджеров. Если бы он не подстрелил ту женщину, осколки и ударная волна накрыли бы всех у головной машины и Генри заодно. Иногда враг не выглядит, как враг.
***
Солдаты, которые сейчас спускались с холма, тоже не были похожи на врагов. Но времени на разговоры об этике и морали не было. Они пришли убить Генри и он, вместе с остальными "Волками", будет отстреливаться.
Ки-Уэст. Флорида.
Несмотря на то, что было не холодно, Сюзанна Уилкинс дрожала. Лодка неслась по волнам, соленые капли хлестали по щекам. Когда они достигли очереди из лодок у входа в канал, Барт сбросил скорость. Из-за рельефа берега, глубина здесь была всего несколько дюймов, едва прикрывая островки песка и заросли взморника. Холод шел изнутри неё, а не с океана.
Сотни лодок и прогулочных яхт столпились у входа в канал, создавая пробку. Сотовая связь не работала, они не могли узнать, что происходит и вся надежда была только на рации. Барт крутил ручку настройки. По экстренному каналу, Береговая Охрана требовала освободить водные пути. Действовал закон о военном положении. По другим каналам хрипло переговаривались капитаны. Ходили какие-то жуткие байки о нападениях военных, пиратов, бомбардировках Майями. Со стороны берега пролетела ещё одна группа истребителей.
Сюзанне было страшно. "Как там Тейлор? Не начали ли банды уголовников врываться в дома людей? Не сбежала ли няня вместе с родными в Майями?" Страх Сюзанны был страхом матери, чей ребенок, вдруг, оказался в лесу, полном голодных волков и медведей. Этот страх усиливался тем, что её самой рядом не было. Она не могла защитить дочь. Трепет перед пропастью, темной и бесконечной поселился в её душе.
- Возьми руль - сказал Барт, доставая из ящика "Глок". Он засунул пистолет за резинку шортов и накинул поверх гавайскую рубашку. Потом он прошел на нос и оглядел обстановку.
Сюзанна стояла за центральной панелью. "Владычица глубин III" гудела на холостом ходу. Знаки "Не создавать волнения" висели здесь по вполне разумным причинам и капитаны неукоснительно их соблюдали. Сюзанна боролась с желанием протиснуться между впередистоящими лодками, но понимала, что только создаст сумятицу. Ожидание сводило с ума.
Они стояли позади 18-метровой яхты, где на корме находилась группа седовласых мужчин в окружении молодых девушек. Они пили и смеялись. Из колонок слышалась мелодия "Маргаритвилля". Эти люди веселились так, словно забыли обо всём на свете, будто не желали, чтобы мир вмешивался в их вечеринку со своими проблемами.
К корме "Владычицы" вплотную приблизилась красная сигарообразная лодка. Пара студенток загорала топлесс на её носу. За штурвалом Сюзанна заметила лохматого парня с золотыми цепями на шее, его лицо излучало раздражение и нетерпение. Он был из той породы идиотов, которые обгоняют и подрезают тебя в пробке, а затем останавливаются на следующем перекрестке и обижаются, когда ты их обгоняешь.
Сюзанна знаками показала ему, чтобы он откатился назад. Тот, в ответ, показал ей неприличный жест. Сюзанна с отвращением отвернулась.
***
Мэри, жена Барта, сидела на холодильнике с полотенцем на голове. Сюзанне послышалось, что Мэри плакала, но она не была уверенна. Она подумала, что было бы неплохо, чтобы Барт сел рядом, успокоил её, обнял. Но Барт не станет этого делать, потому что презирал свою жену. Все это знали и Мэри тоже. Поэтому она и сидела на холодильнике с полотенцем на лице, оставшись один на один со своими страхами. Сюзанне было жаль её, но она не могла бросить штурвал подойти к ней, чтобы утешить.
Мэри и Барт были той парой, чья совместная жизнь не имела смысла. Десять лет назад они были крепко спаянной парой, но за прошедшее время сильно изменились. Из-за осколочного ранения в колено, Барт был вынужден уйти из рейнджеров. Они переехали в Ки-Уэст и начали заниматься сдачей лодок в аренду. Мэри хотела быть кем-то большим, чем просто матерью, но после нескольких болезненных беременностей и выкидышей, что-то погасло в её душе. Она перестала чем-либо заниматься и быстро набрала вес. Весь день она лежала на кровати в плотно зашторенной комнате, смотрела реалити-шоу и глотала болеутоляющие.
Барт был старым другом и сослуживцем Генри ещё со времен учебы в Форт-Беннинге. За это время он из весельчака, души компании превратился в быстро стареющего мужчину с горечью в глазах. Они оставались близкими друзьями, но отношения уже были натянутыми. Барт нравился Сюзанне. Он пытался быть хорошим мужем, пытался помочь Мэри справиться с потерей, но было видно, что его борьба бессмысленна.