- Ну и стоило оно того? - спросил он Авраама.
- Конечно, стоило. Посмотри на неё. Она прекрасна! - ответил Авраам так, будто это было самой очевидной вещью в мире и все засмеялись.
Дети и внуки знали эту историю и никогда не забывали. Есть вещи, ради которых стоит жить и есть вещи, ради которых стоит сражаться и не всегда это одно и то же. Авраам, конечно, понимал эту разницу, делился этой мудростью с семьей, в то время как рыба висела на стене.
Генри спал на полу у камина и это был самый лучший отдых за последние месяцы. Когда на следующий день они прощались, ему было грустно уходить. Авраам передал Генри ключи от своего грузовика.
- Вам он больше пригодится. У меня другой есть, - сказал он.
***
Во время своего путешествия они постоянно сталкивались со свидетельствами войны. В небе регулярно кружили истребители, но по дорогам не шла техника и города не горели. Местные рассказывали, что самые ожесточенные бои между федералами и мятежниками шли в Колорадо и Теннесси.
Новости тревожили "Волков", потому что они направлялись в Нэшвилл.
Сержант Мартинез предположил, что в Нэшвилле они найдут тех, кто сможет им помочь и кому они смогут доверять. У них сложилось четкое понимание цели и, чтобы её достичь им непременно потребуется помощь.
- Это ловушка, - сказал Карлос, когда Мартинез изложил свой план.
- Да.
- И зачем нам, тогда туда идти?
- Потому что нужно раздобыть больше информации.
- А больше мы её нигде не достанем?
- Так или иначе, они нас найдут. Может, мы найдем их раньше. Когда доберемся до базы ВВС, найдутся те, кто сможет и будет готов нам помочь.
- И что потом?
- Потом засада. Только уже наша, а не их.
- Не знаю, сержант, - усомнился Генри.
- Мы переходим в наступление, - заявил Мартинез. - Мы слишком медленно реагировали, проигрывали, в то время как вся страна катилась в тартарары. Мне это надоело, - он говорил тихо, но напористо и убедительно. - Нужно рассказать всем, что этим миром правят очень плохие люди. Мы найдем этих пидоров и убьем.
- Они очень умные.
- Не настолько умны, как сами думают. Посмотри на то, что происходит. Не этого они хотели, те парни на самом верху. Это плохо для дела. Нам нужно точно знать, что на этой "флэшке", но и не только это. Нужно поговорить с одним из их управляющих, который знает больше остальных.
- И как до него добраться? - спросил Генри.
- Я пока над этим работаю, - мрачно сказал Мартинез. - Что-нибудь появится. Обследуем базу. Если найдем кого-нибудь из них, пообщаемся. Если нет, перейдем к плану Б.
- Я снова весь теку, сержант, - ухмыльнулся Карлос. - Ты точно умеешь мотивировать!
***
Они ехали через холмы Кентукки, где коричневые поля устилал белый снег, а деревья стояли голыми серыми столбами, пока, наконец, не въехали в Теннесси, держась к западу от Форта Кэмпбэлл.
Они обменяли грузовик на побитый жизнью фургон и три водительских удостоверения штата Теннесси, которые, как они считали, помогли бы им пройти беглую проверку на блокпостах.
В Теннесси присутствие военных ощущалось сильнее. Даже в небольших городках были солдаты и техника. В небе барражировали вертолеты, низко над землей летали беспилотники, а по ночам, на горизонте виднелись всполохи пламени, будто там гремела гроза.
Люди относились к ним крайне настороженно. Еда превратилась в валюту, горючего было почти не достать. На перекрестках, на самодельных баррикадах стояли вооруженные гражданские, повсюду висели доски с надписями, типа "Прохода нет", "Проваливайте!", или даже "Если вы не местный, уходите, иначе пристрелим".
Генри медленно ехал мимо крошечной общины табачных ферм, заселенных испокон веку афроамериканцами деревень, семейных продуктовых магазинов совмещенных с заправками. Однажды он тут уже проезжал и даже съел сэндвич в старом кафе. Он помнил, что пол там был слегка наклонен, а сэндвич был таким вкусным, что он заказал ещё один. Всё это теперь было сожжено. Дома, закусочные, магазины, заправки, люди.
- Что за нахер? - крикнул Карлос. - Поворачивай!
Генри остановился возле руин старой фермы. Сарай и дом ещё дымились.
Карлос выбежал из фургона и бросился туда. Он не глушил двигатель, пока Карлос ходил по пепелищу, скрестив руки.
Когда он вернулся, Генри увидел, что глаза здоровяка были полны слез.
- Поехали! - тихо, почти шепотом произнес Карлос.
***
Они никогда об этом не говорили. Генри так и не узнал, что случилось на той ферме. Выросший на юге, он сталкивался с расистами, тайными расистами, которые считали его за своего, потому что он тоже был белый. Иногда, во время невинных разговоров, не имевших ничего общего с расизмом, они позволяли себе произнести это слово, а затем снова возвращались к обсуждению машин, газонокосилок и выпивки. И сейчас, видя как его друг страдает от того, чего ему, Генри, никогда не понять, он пожалел, что не расколотил в свое время пару безмозглых расистских бошек.
Генри и Карлос были друг для друга, как братья и, хоть Генри никогда и не понимал, что значит быть черным, он всегда судил о людях по несколько иным признакам, чем цвет кожи.
***
Они въезжали в Нэшвилл с запада и стояли в пробке возле блокпоста, неподалеку от Белльвью - района каменных домов и круглых холмов. Движение в обе стороны застопорилось и они могли только ждать. От местных они узнали, что это самый удобный въезд в город, поэтому сразу же направились прямо сюда.
Двигатели некоторых машин перегрелись, у кого-то кончился бензин. Люди помогали друг другу, сталкивали машины с дороги. Тот, кто управлял здесь движением, либо вообще забил на свои обязанности, либо выполнял их крайне неумело. Двигаясь по крайне правой полосе, Генри смог разглядеть блокпост, которых, по сути, было два. Бессмыслица какая-то.
- Они не хотят, чтобы сюда кто-то въезжал или выезжал, - пояснил Мартинез. - Они не могут полностью перекрыть движение, потому что предстанут в глазах общественности полными подонками. Может, в этом всё дело. Они не могут запретить людям въезжать или покидать город, поэтому они максимально затруднили это движение.
Лил холодный дождь, всё вокруг было сырым и серым. Именно такую зиму в Нэшвилле Генри ненавидел сильнее всего. Ему нравилось, когда в лицо светит солнце, рядом сидит Сюзанна, а местный ансамбль на берегу океана играет регги.
Люди уезжали из Нэшвилла, неся на себе всю жизнь. Вдоль дороги тянулись ряды грузовиков и фургонов, полных детей, матрасов, мангалов, коробок, сумок, игрушек. Люди смотрели на таких, как Генри и будто говорили им: "Стойте! Вы едете не в ту сторону!"
Была уже полночь, когда их фургон врезался в ехавший в обратном направлении грузовик. Авария была несерьезной, но то, что произошло потом, изменило их жизни навсегда.
Ки-Уэст. Флорида.
Смерть Мэри тяжело отразилась на всей группе. Сюзанна испытывала чувство вины, усталость, злость, клаустрофобию и страх. Остальные выглядели едва ли лучше.
Барт заперся внутри мрачной крепости каменного молчания. Он перестал спать, ходил по дому, будто волк по клетке, пока этот хаотичный путь не привел его к могиле жены. Общался он, в основном, несвязными звуками, или парой-тройкой слов.
Бобби нашел бутылку рома, затем ещё одну.
Джинни выкурила, казалось, целый мешок травы, но никакого эффекта, обычного для употребления подобных веществ, это у неё не вызвало. Она ходила вялая, сонная и безучастная ко всему. Она без конца рассказывала о родителях, о своем детстве, ходила следом за Сюзанной туда-сюда, пока та не наорала на неё.