Треснула и отлетела в сторону не выдержавшая натиска зверя хрупкая доска. Победный рев медведицы ворвался в избушку. В запертых стенах зимовья, как в бочке, он казался глухим. И тут же в довольно широкую щель показалась лохматая голова озверевшей мамаши. Медведица замерла, рассматривая людей сверлящими глазками.
Можно было свободно, стоило только протянуть руку, дотронуться до большого черного носа, погладить бурую, прилизанную на плоском лбу шерсть и почесать за круглыми, насторожившимися ушами. Маше захотелось убежать, исчезнуть, раствориться где-нибудь, чтобы не видеть этих маленьких глазок, не чувствовать смердящего дыхания медведицы, не слышать свистящего сапа нервно подергивающихся ноздрей.
Она на всю оставшуюся жизнь запомнила цвет пены, противно свисающей с губ зверя, налившиеся кровавой злобой глаза, охристый налет гнили на оскаленных клыках.
«Вот она какая... Неужели это конец?» — думала девушка в оцепенении. Даже при всех устрашающих рассказах бывалых людей, когда-либо встречавшихся с медведем, она и представить не могла, что косматая голова зверя может быть такой страшной.
Но внутренний голос вывел Машу из оцепенения: «Действуй!» Резко взмахнув рукой, она поднесла горящий факел под ноздри медведицы. Огонь мгновенно опалил рот, глаза, уши зверя. Шерсть хозяйки тайги затрещала и вспыхнула до груди.
Медведица отпрянула и, не удержав равновесия, упала на спину. По инерции, перевернувшись через голову, она покатилась по крыше и глухо, будто наполненная смолой бочка, рухнула на землю. Душераздирающий рев, рык и вой покатились по ночной тайге. Но это уже не походило на угрозу. Это был голос поверженного зверя. От боли медведица каталась по земле, рвала ее когтями и сокрушала все, что попадалось на глаза.
Маша одержала свою вторую победу: она сумела защитить собственную жизнь и жизнь девчат. И пусть победа была пока невелика и незначительна, но это значило, что разум в сочетании с храбростью и смелостью намного превосходит слепую ярость и неукротимую мощь обезумевшего зверя.
Маленькое дитя тайги все еще находилось в стенах неприступного замка. Забившись в дальний угол, медвежонок звал мать, поэтому она не могла его бросить в беде и готовилась к новому нападению. Прошло немало времени, прежде чем схлынул поток возмущения. Постепенно стихали рев и шумное сопение, раздававшиеся то с одной, то с другой стороны избы, а затем послышались глухие, странные, содрогающие землю звуки.
Если бы видели девчата, какую огромную колодину перекатывала медведица! Кедровый кряж длиной более четырех метров и толщиной в полтора обхвата должен был разрешить проблему зверя. Сообразительная мамаша просто решила пустить круглое бревно под уклон, чтобы оно своей массой разрушило крепкие стены. Расчет был гениально прост: тяжесть сырого бревна, катившегося с пригорка, могла выбить дверь или даже угол зимовья.
Притащив кедровый кряж на край опушки, медведица толкнула его вниз. Стремительно набирая скорость, бревно покатилось, подпрыгивая на ухабах и кочках. Неизвестно, что могло произойти при столкновении кряжа с избушкой, если бы... Если бы не закон физики, известный всем. Окружность бревна в комле всегда имеет больший размер. Вполне понятно, что и покатится данное бревно не по прямой, как этого ожидала медведица, а поворотом, потому что больший диаметр кряжа будет всегда опережать диаметр меньшего размера.
Развернувшись на отрезке своего пятнадцатиметрового пути, бревно благополучно миновало человеческое строение. Медведица взревела от досады и негодования.
В зимовье, призывно попискивая, продолжал требовать помощи медвежонок, и это заставляло медведицу торопить события. В ее сознании жила предупреждающая мысль, что за ночью обязательно наступит рассвет. Медведица знала и видела: в дневное время суток человек обладает невероятными способностями. Он владеет таинством воспроизведения ужасающего грома и извержения стремительных молний. Хозяйка тайги боялась этого больше всего на свете. Инстинкт подсказывал, что таинство чаше происходит днем, и, значит, надо спешить.
Она вновь и вновь смотрела на избушку, но, не находя никакого решения, просто стонала от безысходности. Вдруг медведица вскочила и, угрожающе заревев, принялась драть землю когтями. Может быть, эти действия и натолкнули на мысль о вторжении в жилище человека из-под стены. Имея такие острые когти и половину жизни занимаясь «земляными работами», она легко справится с этой задачей. Было странно, что медведица не сразу додумалась до такого простого способа. Удовлетворенно «рюхнув», она неторопливой, уверенной походкой подошла к избушке.