Под оглушительным треском автоматов и свистом пуль Юрий резко тронулся с места и, объехав БТР, устремился вперед. Однако боевики заметили его маневр и открыли огонь по кабине.
– Пригнись! – приказал Юрий.
В этот момент прямо перед машиной взорвался еще один выпущенный гранатометчиком снаряд. Филатов невольно резко нажал на тормоз и, подавшись по инерции вперед, ударился головой о железную раму.
– Эх, – вздохнул старший лейтенант, увидев остановившийся в нескольких метрах «Урал». – Не получилось.
Между тем бой продолжался. Силы, казалось, были уже на исходе, но оставшиеся бойцы мужественно сражались. С двух сторон боевики уже спустились на трассу. Несколько человек подскочили к грузовику, выбросили из машины Филатова и, схватив вырывающуюся из рук Елену, стали отступать вверх, тогда, как их соратники по оружию вели непрекращающийся огонь по военнослужащим.
Неожиданно в километре от места боя вверх взмыла красная ракета.
– Товарищ старший лейтенант, наши! – крикнул один из солдат.
– Не знаю, – пожал плечами офицер. – Откуда?
Следом за ракетой, символизирующей наступление, в сторону боевиков отправилось несколько снарядов, выпущенных из гранатометов, а затем около сотни автоматов открыли огонь по бандформированию. Воодушевленные пришедшим на помощь подкреплением, оставшиеся в живых бойцы продолжили стрельбу.
Убедившись, что расстановка сил изменилась, боевики вынуждены были отступить, и вскоре бой угас.
Через несколько минут с горы на трассу спустилось около тридцати человек в военной униформе, и в одном из них старший лейтенант узнал подполковника Виталия Алексеевича Синькова. Он вместе со своим подразделением подошел вовремя.
– Здорово, Леха, – мрачно поприветствовал он старшего лейтенанта. – Что, до блокпоста малость не доехал?
– Малость есть, – улыбнулся тот, вытирая рассеченную губу.
Оставшиеся в живых солдаты приступили к перевязке раненых и складыванию тел погибших.
– Федьков, – обратился Алексей к одному из бойцов, – посмотри в «Урале», жив ли Юра.
– Какой Юра? – удивился Синьков.
– Да, – махнул рукой старший лейтенант, – навязали нам на голову одну парочку. Говорили на следственный эксперимент... мы должны были их до поворота на Шатой доставить.
В этот момент к Синькову подвели Филатова, только что пришедшего в себя.
– Юрка? – удивился комбат.
– А-а, – улыбнулся Филатов. – А мы про тебя только сегодня со старлеем вспоминали.
– Ну, здравствуй, Юрка! – Синьков подошел к бывшему взводному и крепко обнял его. – Ты-то тут как?
– Потом расскажу, дело долгое, – отмахнулся Филатов. – Надо разобраться, почему они именно тут появились.
– Они знали, что идет груз, – со злобой произнес старший лейтенант. – И сдали нас свои же, потому и подкрепления не было.
– А мы, думаешь, как тут оказались? – удивился Синьков. – Ветром надуло? Вы отправили запрос, мы были тут ближе всех, вот нас и послали к вам.
– А вы что, в этом районе грибы собирали? – спросил Алексей.
– Что-то вроде того, – улыбнулся Синьков. – Пришла разработка по банде Мирабова. К ним должны были идти тридцать боевиков из Грузии, откуда-то из-под Дартьло. Мы шли им навстречу.
– И вы наверняка бы разминулись, – вмешался Филатов.
– Почему? – удивленно спросил Синьков.
– Потому что их действия должны руководиться вот этим письмом, – он протянул комбату бумагу. – А его перехватил я!
– Интере-есно, – протянул Синьков, прочитав текст.
– И еще интереснее, откуда здесь взялись боевики, если информация о колонне была не из бригады. Выходит, они на меня охотились, а еще, вернее, на Минину. И, скорее всего, сдали меня ребята по приказу полковника Талипова.
– Так, стоп, – перебил рассуждения Филатова Синьков. – Давай по порядку. Какая Минина, причем тут ты?
И Юрию пришлось рассказать всю историю своих злоключений от начала и до этого момента.
Глава 9
Группа боевиков из тридцати человек, оставляя убитых товарищей, отходила в горы. Позади раздавались взрывы и отдельные автоматные очереди. Бандиты продвигались вглубь лесов молча, изредка оглядываясь назад. Трое рослых чеченцев, замыкавших отряд, поочередно несли на руках потерявшую сознание Минину.
Впереди группу вел тридцатилетний Исмаил Гишаев. Правая рука Аслана Мирабова, человек, выросший на войне, воспитанный на бесконечных убийствах, привыкший к трупам врагов и союзников, не страшащийся смерти и не ищущий ее. Тридцатилетний воин, свыкшийся с природой, не знавший никакого другого ремесла, кроме умения убивать. Для Мирабова он был воплощением того самого дикого человека, способного покорить цивилизованные сверхдержавы. Человека, безусловно, сильного духом и телом.
Пройдя еще несколько километров, Гишаев остановился и поднял руку вверх.
– Стоп, – коротко сказал он, и команда тихо разнеслась по цепочке. – Кажется, преследования нет.
К нему подошел один из боевиков и негромко спросил:
– Что теперь, Исмаил?
– Будем разбираться. Рустам, Ахмед, ко мне! – приказал он. – Остальным – отдыхать.
Уставшие после перестрелки боевики послушно опустились на землю. Двое, кого подозвал Гишаев, подошли к нему.
– Рустам, – спросил он гладко выбритого чеченца в черной вязаной шапочке с нашитой по краю зеленой полоской, – скажи мне, откуда могла появиться помощь русским?
– Не знаю, – пожимал огромными плечами Рустам, – по нашим данным, никто не мог прийти им на помощь еще в течение получаса.
– Странно, – удивился Гишаев. – Давай воспроизведем картину. Наши друзья в Грозном попросили совершить нападение на колонну, перестрелять всех до единого мужчин и спрятать от глаз тело женщины. Нам обещали, что дадут время на исполнение, и, более того, в ближайшее время с нами заключено негласное перемирие. Отряд Мирабова никто не должен трогать.
– Выходит, наши друзья не держат слово? – вставил Рустам.
– Неужели они хотели просто выманить нас? – рассуждал Гишаев. – Ну что ж, это похоже на федералов. Я всегда знал, что все они собаки, а те, кто им продался, – шакалы.
– Что будем делать с женщиной? – спросил Рустам. – Убьем, как нас и просили?
Гишаев задумался, почесывая короткую черную бороду.
– Нет, – поразмыслив, ответил он, – если федералы действительно нас подставили, значит, началась охота, и лишняя кровь нам ни к чему. Кроме того, лично мне эта женщина ничего плохого не сделала.
– Но, Исмаил, отпускать ее нельзя. Она выдаст нас, – сказал Рустам.
– Да, это верно, – согласился Гишаев. – Значит, передадим ее Аслану. Он должен сегодня быть в нашем лагере. Пусть сам решает, что с ней делать. В конце концов, женщина молодая, красивая. За такую на торгах могут дорого заплатить. И на нас ее крови не будет, и из Турции она вряд ли вернется.
– А почему Аслан приедет в лагерь? Он ведь говорил, что будет на перевалочном пункте в Веденском районе, а потом отправится куда-то в Аргунское ущелье вместе с сорока воинами.
– Аслан звонил мне по спутнику. К нам в лагерь должны были подойти братья, тридцать человек. На перевалочном пункте их ждали инструкции, но тот, кто сегодня сопровождал девушку, если, конечно, верить федералам, эту бумагу похитил, а саму точку уничтожил. Аслану пришлось на полпути вернуться и лично сопровождать группу. Возможно, он уже на месте.
– Значит, и нам надо быть там как можно скорее, – подытожил Рустам.
– Да, ты прав, – согласился Гишаев. – Главное, окончательно оторваться от федералов и идти, заметая следы.
Он поднялся с колен, жестом подавая команду «подъем» остальным боевикам. Те послушно встали, и вскоре вся группа вновь бежала вверх, поднимаясь в горы, где располагался лагерь полевого командира Аслана Мирабова.
Горный полевой лагерь боевиков мало чем отличался от лагеря регулярной армии. То же боевое охранение, те же грузовики марки «Урал» и «ЗиЛ», типичные зеленые палатки. От одной к другой тянутся полевые провода. К ним подключено электричество, которое обеспечивает вкопанный в землю дизельный генератор.