Она немного покраснела.
— Все, что смогла.
Он не стал настаивать.
— Я согласен с вами — если кто-то и должен извиниться, так это она сама. Но почему вы не объяснили все как следует Ричарду?
— Я пыталась. Но он не захотел меня слушать.
— Меня-то он выслушает, — вдруг неожиданно резким тоном заявил старый доктор.
— Прошу вас, доктор Робертс, пусть все останется как есть!
Он встал и потрепал ее по плечу.
— Ричард временами судит сгоряча, но он честный и справедливый человек. Я непременно поговорю с ним.
Июль выдался удушающе влажным и жарким. Казалось, вот-вот разразится гроза, но она так и не собралась. Духота в операционной стала нестерпимой. Мэри купила себе пару белых теннисных туфель и надевала их вместо прорезиненных сапог, но это мало помогало — она задыхалась от жары в неизбежных шапочке, повязке, длинном халате и перчатках. Медсестра почти непрерывно вытирала ей лоб влажной салфеткой.
— Нам не помешал бы кондиционер, — пробормотал анестезиолог как-то утром, которое выдалось особенно жарким. — Впрочем, это слишком дорогое удовольствие.
В ушах Мэри вдруг что-то громко застучало. Она почувствовала, что пол уплывает из-под ног, только успела убрать руки от хирургического стола и ухватиться за поднос с инструментами.
— Какого черта, мисс Хантер! Что вы делаете?! — рявкнул доктор Кохрейн.
Она хотела что-то ответить, но в этот миг куда-то провалилась. Пришла в себя Мэри лишь в докторской. Около нее стояла Джо Миллер. Она сняла с нее шапочку и халат. Все окна в комнате были распахнуты, в них врывался легкий приятный ветерок.
— Простите, что доставила вам столько беспокойства. Доктор Кохрейн, наверное, страшно зол?
Джо сунула ей в руку стакан с водой, и Мэри жадно выпила все до капли.
— Любой может упасть в обморок в такую духоту. Я сама едва держалась.
— Мне уже лучше. Я могу вернуться в операционную.
Вошла другая сестра и передала, что мистер Кохрейн разрешает доктору Хантер сегодня больше не оперировать. Ей лучше полежать.
— Но со мной все в порядке! Я пойду туда…
— Лучше полежите, — заметила Джо. — Если вы рухнете во второй раз, вот тогда бури не миновать.
К обеду Мэри пришла в себя и отправилась в столовую. Мистер Кохрейн сидел там в одиночестве. Он встал и внимательно посмотрел на нее.
— Вам лучше? Вы все еще бледная.
Сев на подставленный им стул, Мэри с облегчением заметила, что он не сердится.
— Такое со мной в первый раз. Никогда раньше не падала в обморок. Я ничего не разбила, когда падала?
— Стянули стерильное полотенце с руки пациента, и все.
Он сказал это шутливо, и она впервые за последние недели улыбнулась ему.
— Не надо извиняться. Это могло случиться с каждым. А мистер Робертс сделал мне выговор. Знаете, что у вас здесь есть преданный друг?
— Я… я ни о чем не просила… — смущенно пробормотала Мэри, но он, не обращая внимания, продолжал:
— Значит, вы нажаловались на меня, мисс Хантер?
— Я не жаловалась, — пыталась оправдаться Мэри, — я просто сказала ему правду.
— Значит, по-вашему выходит, что Кристин — лгунья?
— Ну, не знаю… — Мэри замялась.
К ее удивлению, он вдруг расхохотался.
— Ладно. Значит, вы не будете извиняться. Будем считать, что вы своими же руками загубили собственную карьеру в этой больнице. Да и не только в ней.
— Почему?
— Я объясню. Как я уже вас предупреждал, Кристин состоит членом правления медицинского комитета. Этот же комитет контролирует здесь все госпитали, в том числе и госпиталь Святой Анны. Вы поняли?
— Но я еще не решила, хочу ли я место в этом госпитале!
— Ерунда! Конечно же хотите, — резко возразил он.
— Я должна подумать, — заявила Мэри. — К тому же вы сами в прошлый раз говорили, что мне эта практика ничего не даст.
Он не стал ее убеждать, и это ее неожиданно расстроило. Что ж, по крайней мере, стало ясно, что он не возражает против ее перехода в госпиталь Святой Анны.
Как-то после операции анестезиолог отвел ее в сторону.
— Работа у вас в кармане, если захотите. Только надо подать заявку в установленном порядке.
Кажется, все шло как надо. Но когда Мэри призадумалась о своем будущем, все уже представилось ей совсем по-другому.
Для Ричарда она просто нуль, так сказала ей миссис Уортон. И, к сожалению, это было правдой. В какой-то момент доктор любезно поухаживал за ней пару раз. Он поступил бы точно так же, если бы на ее месте оказалась любая другая практикантка.