— Приятно видеть вас снова, Мэри. Ричард мне сказал, что теперь вы здесь работаете. Знаете, я думал сейчас о том, что следующий прощальный вечер будет по поводу моего ухода. Тогда Ричард станет главным врачом в Чартфорде, — весело заключил он. — А кажется, совсем недавно он был еще мальчиком… По-моему, он хочет с вами поговорить?
Мэри увидела, что Ричард Кохрейн делает какие-то знаки в их сторону.
— Не думаю, что это относится ко мне. — И она решительно отвернулась.
Не прошло и нескольких секунд, как рука Ричарда опустилась ей на плечо. Она в смятении подняла на него глаза.
— Вы уже осмотрели ребенка? — спросил он.
Взгляд ее выразил непонимание, и он тут же пояснил:
— С аппендицитом… Вы знали, что он поступит?
— Но я не… — Она хотела объяснить, что не дежурит сегодня, как вдруг вспомнила, что еще на прошлой неделе Дик просил подменить его на этот вечер. Как это похоже на Дика! Он даже не удосужился передать ей дела.
— Простите, — пробормотала она, — я забыла, что вечером дежурю. Так они все-таки привезли его?
— В мои обязанности не входит прием новых пациентов, доктор Хантер, — сказал он сурово. — Наверно, вам надо позвонить в отделение и узнать.
Мистер Робертс успел отойти от них, и она была этому рада. Багровая от стыда, она нашла телефон и только тогда заметила, что появилась Кристин Уортон. Оказывается, она стояла неподалеку, слушая, как мистер Кохрейн делает Мэри выговор.
Сестра Браун по телефону сообщила, что ребенок действительно поступил в приемное.
Мэри неохотно доложила об этом мистеру Кохрейну, который в это время разговаривал с Кристин. Он лишь кивнул и снова повернулся к собеседнице. Чтобы немного подбодриться, Мэри взяла стакан с шерри.
Однако прежде, чем она успела поднести стакан к губам, Ричард Кохрейн положил руку на ее запястье:
— Не стоит, доктор Хантер. Или вы забыли, что я думаю о тех, кто пьет на дежурстве?
— Я не маленькая! — Она вспыхнула от унижения.
Мэри попыталась освободить руку, но его пальцы больно впились в кожу.
— Поставьте стакан, — жестко приказал он. — Или вы хотите разыграть неприятную сцену перед всем обществом?
— Но это вы затеяли скандал, а не я, — пыталась оправдаться Мэри. За спиной она услышала злорадный смешок Кристин.
— Но, Ричард, дорогой, чем же так провинилась доктор Хантер? Я думала, что она — идеал младшего хирурга.
— Прошу тебя, замолчи, Кристин, — резко оборвал ее Ричард и отошел, оставив их вдвоем.
Если Кристин и была обескуражена, то не показала виду. Она решила максимально насладиться поражением своей соперницы. В это время прибыли почетные гости, и в зале стало шумно. Воспользовавшись этим, Кристин наклонилась к Мэри. Ее глаза светились мстительной радостью.
— Так вы больше не любимая девушка Ричарда? Надеюсь, вы расскажете мне, что случилось?
Не удостоив ее ответом, Мэри стала молча проталкиваться через толпу. Она вернулась в детское отделение.
Ей пришлось подождать в офисе старшей сестры, пока ее не пригласили к мальчику. Диагноз не вызывал сомнений: Марк Боркхэм был в тяжелом состоянии. Его мать считала, что у него просто болит живот, и не обращалась к врачу до сегодняшнего дня. К этому времени уже произошло прободение аппендикса.
— Мой муж мне не простит, если что-то случится с Марком… — с несчастным видом твердила она. — Поверьте, доктор, я просто думала, нет ничего серьезного.
— Нелегко определить аппендицит у малыша, — утешала Мэри. — Извините, я должна позвонить доктору Кохрейну.
— Он сам будет оперировать Марка? Он ведь самый лучший врач, правда?
— Лучшего вам просто не найти, — согласилась Мэри и почувствовала странную гордость, когда произносила эти слова.
Кохрейн пришел очень быстро и подтвердил ее диагноз.
— Вы наладите капельницу, пока я поговорю с матерью. Я вызову анестезиолога и прикажу готовить операционную. Нельзя терять ни минуты.
Мэри все еще возилась с капельницей, когда он появился снова.
— Все еще не готовы? — резко спросил он.
Она, виновато покраснев, покачала головой.
— Помочь?
Она кивнула.
Он ловко нашел вену, ввел иглу и заклеил это место, чтобы Марк не смог ее вытащить. Покидая отделение, Мэри спросила, не нужна ли она будет в операционной.
— Конечно нужны. — Его тон был холодно-вежливым, официальным.
Три часа спустя, делая ночной обход, она увидела, что Марк уже не так бледен, его пульс выровнялся. Она делала необходимые записи в его карте, когда вошел Ричард.