Майлз оборвал свою речь на полуслове.
— Что с вами? — ахнул он и крикнул стоявшей рядом сестре: — Поддержите ее, быстрее!
Они подхватили ее и усадили в кресло.
— Вы ужасно выглядите, — сказала сестра. — Я положу ее в палате номер один, доктор. Там сейчас никого нет.
После того как сестра уложила Мэри в постель, доктор Майлз осмотрел ее. Потом, нахмурясь, он выпрямился. Его взгляд выражал нешуточную тревогу.
— Моя дорогая девочка, почему же вы молчали? — осуждающе сказал он. — Кажется, у вас острый аппендицит. Лежите, я сейчас вернусь.
Через несколько минут он вернулся с Ричардом Кохрейном. За время отсутствия Майлза сестра вышла, и Мэри погрузилась в оцепенение.
Мистер Кохрейн осмотрел ее профессионально быстро, а когда выпрямился, его лицо ничего не выражало.
— Согласен, Майлз. Острый аппендицит, есть опасность прободения. А почему дежурный врач не показал вас вчера хирургу? — спросил он у Мэри.
Бледное лицо Мэри слегка порозовело.
— Я не хотела его беспокоить. Думала, все и так обойдется…
Он сердито посмотрел на нее:
— Что за дуреха! Надо было мне самому осмотреть вас вчера, зная ваш упрямый характер.
Она плотно зажмурила глаза, чтобы скрыть слезы унижения, хотя вынуждена была признать, сердится он не без причины. Но напряжение последних дней было так огромно, что она потеряла способность ясно мыслить.
— Простите… — прошептала она.
Он и не подумал отвечать.
— Я сейчас позову О'Мэйли. Операционная свободна, и он сможет занять ее немедленно.
О'Мэйли был одним из хирургов в госпитале Святой Анны. Мэри его плохо знала. Она заметила искреннее удивление на лице Майлза.
— О'Мэйли? Разве не ты будешь ее оперировать, Ричард?
Тот уже стоял в открытых дверях. Было заметно, что он очень спешит.
— Нет. Сегодня по неотложной дежурит О'Мэйли. Я сам позвоню ее родителям, сестра.
Ни единого слова сочувствия, ни даже ободряющей улыбки, положенной больному в таких случаях. Майлз, кажется, не мог прийти в себя, так его поразило поведение Ричарда. Ему явно было неловко перед Мэри.
— Странно, — пробормотал он, потом, спохватившись, попытался загладить неловкость шуткой: — Что-то в моем отделении появилась скверная закономерность — даже мой временный педиатр, который был взят для замещения заболевшего врача, тоже заболел и нуждается в замене!
Мэри не смогла изобразить даже подобия улыбки. Ричарду так безразлично ее состояние, что он не захотел сам ее оперировать. Это было невероятно. Конечно, О'Мэйли был прекрасным, опытным профессионалом, и это был его день по графику, но каждый из персонала обычно имел право выбрать себе хирурга. Ей выбора не предоставили.
Потом она узнала, что ее аппендикс действительно чуть не прорвался, и ей повезло, что операция была проведена вовремя.
— Как тут мой взрослый больной? — Майлз явился на следующее утро навестить ее. Было решено оставить Мэри в детском отделении, раз там была свободная палата, а срочных поступлений пока не предвиделось.
Во второй половине дня приехала мать и побранила ее за глупое поведение.
— Мама, не начинай, — со вздохом сказала Мэри. — Я уже достаточно наслушалась о своей глупости от других.
— Наверное, прежде всего от мистера Кохрейна? Он вчера звонил и был очень сердит на тебя. Но позвонил он сам, а ведь обычно это делает сестра.
— Наверно, чтобы доставить себе удовольствие повторить еще раз, какая я дура, — с горечью заметила Мэри.
— Нет, дорогая, ты не права, — быстро ответила мать. — Он уверял нас, что доктор О'Мэйли первоклассный хирург.
— Но он мог бы объяснить мне, почему не взялся прооперировать меня сам!
— Он не верит в удачные операции хирурга на близких людях. Личная привязанность мешает хирургу беспристрастно подойти к ситуации, и он может сделать роковую ошибку, — сердито заявила миссис Хантер.
— Близких? Так он, оказывается, так привязан ко мне? — Мэри едва не разинула рот от удивления.
Мать кивнула:
— Он очень беспокоился за тебя. Он не стал бы так волноваться и сердиться, если бы это было не так.
Маленькая искорка надежды загорелась в душе Мэри, но тут же снова погасла.
— Это ничего не значит. Наверное, он и своих собак тоже любит. Если бы он по-настоящему беспокоился обо мне, он зашел бы сегодня утром.
После ухода матери Мэри каждый раз вздрагивала, когда открывалась дверь. Приходили все, кроме Ричарда, — старшая сестра, другие медсестры, заходили справиться о ее самочувствии коллеги врачи. В семь часов раздался резкий стук. Потом она услышала за дверью голос сестры Браун.