Это был приказ, а не просьба. Вздохнув, Мэри пошла за ним в палату.
Кристин Уортон сидела на кровати, опираясь на высокую гору подушек, пила кофе и просматривала воскресные газеты. Посмотрев на мистера Кохрейна, она перевела взгляд на Мэри.
— Доброе утро, мисс Хантер. Ричард считает, что я должна перед вами извиниться. Ну почему, глупышка, вы мне сразу не сказали, что другой пациент пострадал так серьезно?
Она произнесла это ласковым тоном, улыбаясь, но ее голубые глаза, устремленные на Мэри, были холоднее льда. Мэри возмутила ее ложь, но еще больше обидело это слово — «глупышка». Она изо всех сил сдерживалась, чтобы не вспылить. Теперь миссис Уортон обратилась к мистеру Кохрейну:
— Вы должны научить молодежь правильно обращаться с пациентами, Ричард. Я понимаю, что она еще не привыкла к подобным ситуациям. Конечно, мисс Хантер была слишком взвинчена, но ведь и я тоже волновалась.
Мэри вовсе не считала, что она тогда была слишком взвинчена. Да и слово «волновалась» явно не подходило к величественно-холодной миссис Уортон.
— Я тоже хочу извиниться, миссис Уортон, — с трудом выдавила она и замолчала. На большее просто не хватало сил.
Мистер Кохрейн взглянул на Мэри, явно ожидая от нее продолжения, но, поскольку ничего не последовало, недовольно подытожил:
— Значит, все забыто? Увидимся завтра утром, мисс Хантер.
Закрывая дверь, она услышала, как что-то невнятно говорит мистер Кохрейн. Потом отчетливый голос миссис Уортон произнес:
— Она, конечно, еще молода и неопытна. Будем к ней снисходительны.
Противная гордячка! Мэри была вне себя от такой наглости. Она не нуждается ни в чьем снисхождении!
Глава 3
В тот день Мэри приняла много пациентов, одного за другим. Когда она закончила прием, сестра предложила чаю. Мэри сразу догадалась, что сестрам просто не терпится узнать, что же произошло вчера.
— Расскажите нам поскорее, что случилось вчера, — с лукавой улыбкой попросила Джо Миллер.
— О чем это вы? — Мэри сопротивлялась. Ей хотелось поскорее забыть эту историю. К тому же весьма рискованно жаловаться сестрам на члена правления госпиталя.
— Да бросьте! — возмущенно воскликнула Джо. — Вы прекрасно знаете, о чем я. Вы вчера поставили на место сестру Уайт. Давно пора было это сделать!
— Ну, вы преувеличиваете, — пыталась уйти от разговора Мэри.
— И еще — вчера вы не стали расстилаться ковриком перед этой дамочкой Уортон.
— Вы ее не любите? — не удержалась Мэри.
Джо состроила гримасу:
— Чванная дура, и к тому же всюду сует свой нос.
— Но очень деловая, — добавила другая сестра. — А как выглядит! Хотела бы я так выглядеть!
— При всем этом дамочка знает, чего хочет. — Это была опять Джо Миллер. — Все знают, что она во что бы то ни стало решила женить на себе мистера Кохрейна. Ее муж погиб в горах несколько лет назад.
Мэри засмеялась:
— Ну вот! Вам кажется, что все женщины вокруг просто осаждают бедного доктора!
— Многие, — настаивала Джо. — И тому есть причины. Прекрасная семья, он богат. Что еще надо любой женщине? Вы уже встречались с его братом? Он часто бывает здесь.
— Я была знакома с ним раньше, — осторожно призналась Мэри. — Ну что ж, думаю, мы достаточно обсудили семью Кохрейн.
— Не совсем, — Джо заразительно расхохоталась, — они оба просто загляденье. А Мартин Кохрейн — так настоящий душка.
— Ну, ему никогда не сравниться со старшим братом, — заметила другая сестра.
Уже десять дней прошло с тех пор, как Мэри последний раз видела Мартина. Пока он больше не делал попыток встретиться. Как-то вечером она шла по длинному коридору первого этажа, и вдруг двери одной из частных палат открылись, и он выглянул оттуда.
— Привет, Мэри. Я только что навестил юного Дэвида Уортона. Говорят, его выписывают в конце недели.
Мартин пошел рядом с ней. Она остановилась около докторской гостиной.
— До свидания, Мартин, — чувствуя себя неловко, сказала Мэри.
Мартин насмешливо посмотрел на нее:
— Все еще злишься? Я думал, у тебя было достаточно времени, чтобы остыть.
— Оставь свои шуточки. — Мэри вошла в гостиную, Мартин не отставал.
— Ну брось, Мэри, — торопливо закрыв дверь, он обнял ее. — Не дуйся.
Это было опасно. Мэри знала силу его обаяния, перед Мартином устоять трудно. Но она решительно освободилась из его рук.
— Я думала, что это ты дуешься. Ведь ты не позвонил мне ни разу.