Друг вздохнул, выпил вина.
— Они всего лишь люди. Часть из них владеет волшебством, остальные же… Они хотят мира. И зачастую не думают ни о ком, кроме самих себя, Ал. Ты же сам это понимаешь, — Рэм снова вздохнул, прислушался. — Северные ветры несут бурю. Здесь переждем или отправимся в особняк?
Я ничего не ответил, лишь прислонился к стене, мечтая вернуться в прошлое. Только ведь ничего не изменю.
Подошел к выходу из пещеры, выпуская силу, что рвалась и билась от моего гнева, наружу.
— К утру вернись! — крикнул на прощание Рэм.
Глава 2
Тринлейн.
Мужчины переглянулись и снова уставились на меня.
— Повтори, — попросил Рэм.
— Я — не Шарлотта Алерэ, — прошептала, чувствуя, как снова кружится голова.
— И… кто же ты?
— Тринлейн Дарэ, ее подруга.
— Как ты оказалась на Заброшенном Острове? Тебя заставили? Подчинили? Ты выпила зелье и на время потеряла рассудок? — Рэм сыпал предположениями, но ни одно из них не было верным.
— Нет, — оборвала я.
Взгляд у мага стал удивленным.
— Я пошла вместо нее сама.
— И преподаватели не воспротивились такому решению?
— Я… не спрашивала, — еще тише ответила я.
Рэм выругался, вздохнул.
— М — да… достанется кому‑то… сокровище, — ехидно заметил он, но к чему эти слова, я не поняла.
Водный маг, не проронивший ни слова с момента, как я призналась в обмане, медленно потянулся к Рэму, взял у него бутылку и хлебнул вина.
— Вы теперь меня… убьете? — шепотом спросила я.
Ал поперхнулся, взглянул незабудковыми глазами, сводя с ума.
— Ты так жаждешь смерти? — холодно уточнил он.
— Нет.
— Тогда, какого черта морского, ты тут оказалась?
— Ал…
— Нет, пусть объяснит, зачем надо было идти погибать?
— Лотта… Шарлотта — моя подруга. Она мне жизнь спасла. Да и как потом… если ее не будет, а я…
В оправданиях я сейчас была не сильна. Страх хлынул снова. Дрожь вернулась, зубы стали отбивали дробь. И на острове, где ярко светило солнце, мне стало так холодно, что захотелось спрятаться в теплый плед.
Я же почти умерла. А теперь вдруг снова могу дышать, чувствовать ветер и песок на губах. Наверное, если я рассмеюсь от радости, меня сочтут сумасшедшей.
— Извини, — неожиданно сказал Ал, притягивая к себе и заглядывая в глаза. — Не хотел обидеть.
Знаю.
Я кивнула и отвернулась. Успокоиться бы…
Давай, Трин! Возьми эмоции под контроль. Ты сможешь!
— Расскажешь, что происходило во время обряда? — с любопытством спросил Рэм.
Я повернулась, поморщилась, с ужасом вспоминая боль, что пронзала тело.
— Нашел о чем спрашивать, — фыркнул водный маг, не сводя с меня глаз.
— Будто тебе, Ал, неинтересно.
Водный маг ничего не ответил, поднялся, подхватил меня на руки.
Усталость и опустошенность навалились со страшной силой. Я не стала ни о чем спрашивать Ала, только уткнулась в его плечо и прикрыла глаза. Морем пахнет, горячим песком, ирисами… Мне почему‑то постоянно чудится последний аромат, едва водный маг оказывается близко. Ал… Интересно, какое у него полное имя? И почему именно он проводил обряд? Видно же, что его такая обязанность не радует. Или ему, как и мне, не оставили выбора? Что‑то я становлюсь чересчур любопытной.
Живая. Это сейчас главное, а потом…
— Ложись и отдыхай.
Я открыла глаза и увидела небольшую пещеру, где Рэм на охапке пальмовых листьев расстилал плащ.
— Мы вернемся к вечеру, — сказал Ал, опуская меня на лежанку. — Ничего не бойся.
— Кому ты это говоришь? — фыркнул второй маг, поглядывая на меня. — Она вместо подруги готова была умереть! Да это нам с тобой стоит ее бояться.
Ал вздохнул, пронзил пытливым взглядом, словно желал знать, все ли со мной в порядке, а затем укрыл вторым плащом.
Не понимаю, с чего вдруг такая забота?
— А почему бы просто не вернуть меня обратно? — спросила я.
— Ты выжила, придется нырять в источник.
Он о чем? Я попыталась сесть, но головокружение вернулось.
— Не паникуй, — отмахнулся Ал. — Там особая вода, даст тебе силы.
Снова глянул так, что я почувствовала, как жар приливает к щекам. Невольно вспомнился наш поцелуй, и я порадовалась полумраку пещеры, который скрыл мое лицо.
— А почему я осталась жива, а другие… умерли?
— Хороший вопрос, к месту, — фыркнул Рэм. — Хотел бы я знать на него ответ.
— Стихию чувствовала? — уточнил Ал.
Я нахмурилась, сосредоточилась, вспоминая то темное и страшное, что звало и манило к себе, но при этом оставалось мощным и сильным.