Почувствовав прежние силы, Сюзи вновь надела маску.
– Сержант?
– Да, мэм.
Она обращалась ко всем нам. Именно поэтому мы ее и слушали. Она произносила слова, которых мы отродясь не слышали.
– Спасибо.
Я рассматривал свою руку, сжимая и разжимая кулак.
– Знай ты мою историю, ты бы так не сказала.
Она усмехнулась.
– Я же не имею в виду то, кем ты был и что делал, когда тебя послали на край света.
Я усмехнулся в ответ.
– Я тоже не это имею в виду.
Голос Сюзи ласкал слух каждого, кто ее слушал.
– Не распускайся, сержант.
Она вновь вернулась к своему обычному дикторскому голосу.
– Это касается всех сержантов, которые когда-то были влюблены но, тем не менее, отправились в армию добровольцами.
Как только зазвучали первые такты песни «Криденс», я дал отбой. Песня вновь перенесла меня на тот пляж, к тем звездам и к прикосновению той нежной и доверчивой руки, которую я держал в своей.
Сколько же времени прошло с тех пор, когда я в последний раз чувствовал себя баловнем судьбы?
Глава 5
Я задремал, но в полночь проснулся, когда рядом с моей кроватью появился Роско. Пес сидел, глядя в окно и навострив уши. Я тоже услышал какой-то шум.
Лежа в темноте, я прислушался. Шум доносился откуда-то издалека. Уши Роско, словно локаторы, были направлены на приоткрытое окно.
Между тем шум послышался снова. На сей раз шерсть на спине пса встала дыбом. Я завязал шнурки на ботинках, натянул куртку и взял рюкзак.
Стоит несколько лет прожить в горах, как у вас входит в привычку всякий раз, выходя из дому, брать с собой рюкзак. В котором есть все необходимое на случай любых непредвиденных обстоятельств: стометровый моток веревки, компас, спасательное одеяло, ракетница, спички, бутановая горелка, нейлоновый шнур, нож, второй нож, теплая шапка, аптечка и десяток других вещей, какие только могут понадобиться.
Минуту мы с псом стояли на крыльце, прислушиваясь. Колючий снег сыпал мне в лицо. Роско прижался ко мне. Здесь в горах слух легко может вас обмануть. Ветер и гранит искажают голоса. Из тьмы до нас донеслось что-то вроде приглушенного крика. Больше похожего на затухающее эхо. Затем он раздался снова.
Громче. И дольше.
Роско стоял неподвижно, глядя на северо-восток в направлении горного хребта над нами. Его мышцы были напряжены, как натянутая пружина. Я легонько потрепал его по голове, и он, взбивая лапами снег, рванул вверх по склону и исчез среди деревьев. Скользя на обледенелой земле, я последовал за ним.
Через четыре минуты он вернулся. И, встав на расстоянии тридцати ярдов от меня, завертелся на одном месте. Когда же я подошел к нему, он снова скрылся среди деревьев. Я трусцой припустил вверх по старой дороге лесорубов, что вела к седловине между двумя горными вершинами высотой шесть тысяч футов каждая. Там у водопада пересекались две туристических тропы. Летом здесь всегда было полно любителей пеших прогулок. Конечно, в водопаде никто никогда не купался. По крайней мере, люди оставались под ледяными струями не дольше нескольких секунд. Даже летом температура не поднималась здесь выше трех градусов. В данный момент она была где-то около нуля. Звук между тем стал ближе. Кто-то из последних сил звал на помощь.
Я взбежал на седловину и какое-то время привыкал к темноте и снегу. Главная достопримечательность этой части тропы – Обрыв Большого Тома. Большой Том – этот тот самый невезучий парень, наткнувшийся в XIX веке на труп Элиши Митчелла, в честь которого названа самая высокая гора здешнего хребта – Маунт Митчелл. Обрыв Большого Тома представляет собой шестидесятиметровый каскад из каменных глыб, достаточно крутой и скользкий, чтобы по нему можно было съехать на заднице вниз, где он завершается небольшим озерцом.
Обрыв срывается вниз под углом в семьдесят градусов. Слишком крутой для обычных прогулок, но вполне преодолимый для умелого альпиниста с веревкой нужной длины.
Добравшись до вершины Большого Тома, я обнаружил там двоих, одного повыше, другого пониже ростом. Склонившись над пропастью, они что-то кричали. Перегнись один из них чуть ниже, как он наверняка присоединился бы к тому, кто свалился в озеро. Снизу же доносился приглушенный плач, похожий на голос маленькой девочки. К неописуемому удивлению обоих стоявших наверху, мы с Роско подбежали к ним и тоже посмотрели вниз. Мне потребовалось не больше секунды, чтобы понять: когда женщина с двумя детьми шла по узкой тропе между горой Большого Тома и горой Крейг, девочка поскользнулась и упала вниз. Спасти ее мешали три вещи – снег, лед и отсутствие веревки. Девочка внизу не двигалась, и голова ее едва виднелась над водой. Она либо не умела плавать, либо холод сковал ее движения.