– Мне очень жаль, что меня там не будет.
Но на самом деле мне вовсе не было жаль, впрочем, так же, как и ей, и мы обе это знали.
– А что касается моей записи, так это не такая уж большая сделка. Просто Харрисон считает, что эта новая песня может понравиться диджеям[9] на радио, и тогда они прокрутят ее в воскресных программах.
По тому, как Селеста одновременно насмешливо и пренебрежительно фыркнула, можно было понять, что она думает о моей карьере и моих амбициях.
– Ты будешь петь ту песню, которую сочинила тогда в этой ужасной забегаловке? Ну, ту, которую ты прямо на ходу придумала?
Я засмеялась.
– Я была пьяна в стельку. Думаю, мне теперь надо всегда писать песни после нескольких банок пива.
– Мне она очень понравилась.
Теперь я могла бы поклясться, что мы подходим к самому главному.
– Спасибо. И нет, завтра мы будем записывать не эту песню. У Харрисона есть другая вещь, и он считает, что она идеально подходит для меня.
Когда я позвонила ему через неделю после нашей встречи, он заставил меня придти на прослушивание. После этого события начали происходить с невероятной быстротой. Харрисон сказал, что ребятам на студии я очень понравилась, и они хотят, чтобы я сделала запись на радио.
И тут Селеста просто нокаутировала меня одним коротким, быстрым и точным ударом.
– Ну, тогда, может быть, ты разрешила бы мне использовать эту твою песню в современной части моего скетча? Я думаю о нем, и, по-моему, его нельзя оставить таким, какой он есть сейчас. И потом я заметила, этот этап обычно выигрывают не конкурсантки, которые представляли что-то свое…
Я удивленно уставилась на нее.
– То есть, ты хочешь спеть мою песню, а представить все так, будто ты сама ее написала?
– Да ладно тебе, сестричка! Тебя послушать – так это прямо преступление какое-то! Ты таких песен можешь целую дюжину написать, даже особо не стараясь.
Из уст моей сестры это звучало как отчаянная мольба, а этого за ней никто никогда не наблюдал. Я вдруг по-настоящему пожалела ее. Вот она – накануне самого главного события, к которому ее готовили и натаскивали всю ее жизнь, и она смертельно боялась проиграть его.
Какого черта! Это ведь всего лишь какая-то глупая песня, которую я написала, чтобы произвести впечатление на друзей Селесты и на Харрисона Джада.
– Тебе понадобится гитара. Арфа будет выглядеть и звучать смешно, если ты сыграешь на ней кантри.
Селеста взвизгнула и бросилась обнимать меня.
– В этом же все и дело. В первой части скетча я – южанка, одетая как моя прабабушка и поющая простую колыбельную. Потом – раз! Я сбрасываю старые одежды и пою твою сентиментальную песенку.
Я вынуждена была признать, что ее идея была неплохой. И Селеста была чертовски хороша в подобных представлениях. Видит Бог, у нее было достаточно практики.
Мы сели, и я научила ее своей «Никогда не танцуй с незнакомыми», показав ей даже один небольшой проигрыш на гитаре, который она могла бы вставить, чтобы покрасоваться перед публикой и судьями.
Если Селеста не выиграла эту корону, это произошло не потому, что у нее подленькая сестра. Я всегда гордилась тем, что это было не так.
Глава 7
То, что произошло в нашей семье после того, как Селеста вернулась домой – она даже не вошла в лучшую десятку финалисток, – даже не поддается моему пониманию. И я выросла среди этих людей!
Мы с Азалией смотрели финал конкурса по телевизору, поэтому единогласно решили, что нам предстоит стать свидетелями тяжелых переживаний моей сестры и услышать ругательства отца о глупости судей, в общем, что-нибудь в этом роде. Но мы никогда не ожидали той абсолютной перемены, которая произошла в Монкере после того, как оказалось, что Селесте все-таки не суждено стать коронованной принцессой Америки.
Моя мать замкнулась в своем мире диетических таблеток и партий в бридж, отец все свое внимание посвящал лошадям, а моя сестра всю свою злобу и разочарование вымещала на мне.
Не помогло даже то, что я стала в те дни своего рода знаменитостью. Та песня, которую Харрисон взял у своего друга-композитора, чтобы я ее записала, звучала по радио каждый раз, как мы его включали. Моя же сестра просто издевалась надо мной, называя этот успех дешевым и однодневным. В конце концов, мне это все-таки надоело.
– Слушай, почему бы тебе не заняться чем-нибудь? Мне уже до смерти надоело смотреть, как ты бродишь тут и разыгрываешь из себя несчастную жертву.